Премия Рунета-2020
Новосибирск
+5°
Boom metrics

Задержание судна «Механик Погодин»: стоит ли нам вообще торговать с Украиной?

Обсуждаем главные новости с известным публицистом Егором Холмгоровым
Обсуждаем главные новости с известным публицистом Егором Холмгоровым

Обсуждаем главные новости с известным публицистом Егором Холмгоровым

Иванов:

- В эфире передача «По сути дела». В студии Егор Холмогоров и журналист «Комсомольской правды» Алексей Иванов. Сегодня у нас на повестке дня снова тема российско-украинских отношений. Ситуация с задержанием в порту Херсона российского танкера «Механик Погодин».

Холмогоров:

- Тут все просто. За последние годы Украина систематически превращается в пиратское государство, которое рассматривает российские суда в Черном и Азовском морях, как свою потенциальную добычу, для того чтобы их захватить, либо пограбить, либо пошантажировать Россию фактически захватом заложников – будь то капитан, команда или кто-то еще. При этом с логикой, с причинами, мотивацией они не стесняются. Скажем, танкер «Механик Погодин» обвинили в том, что он не имел права заходить в порт Херсона. Проверили документы – все документы на месте, все в порядке. Таким образом, на самом деле они дают понять, что вообще вести какие-то дела, даже если у тебя есть 100-процентная бумажка от украинского государства, что ты можешь заходить, торговать и т.д., все равно никаких гарантий, что ты эти дела можешь вести, не будет. И все те, кто ведет дела с Украиной, должны иметь это в виду.

Иванов:

- Легкое ощущение дежавю. Мы все прекрасно помним, что была очень похожая история в марте с сейнером «Норд». В связи с этим вопрос. Кто не провел работу над ошибками – мы или они?

Холмогоров:

- Я противник этой концепции, что девушки, зная, что по улицам ходят насильники, не должны носить коротких юбок и т.д. Мне кажется, что в цивилизованном обществе неважно, у кого какой длины юбка, кто как выглядит. Если тебе, что называется, не помахали и не сказали «пойдем в «Зарядье», то в этом случае никакого права проявлять какую-то агрессию или навязчивость у человека нет. Тут та же самая история. Вне зависимости от того, сделали наши выводы или не сделали. Ну, часть выводов по Азовскому морю мы явно сделали, судя по тому, как в последние месяцы один из главных украинских военных преступников, пастор Турчинов, непрерывно орет о том, что Россия фактически ввела на Азовском море блокаду, по всей видимости, на Азовском море порядок наведен очень серьезно. Но в данном случае в Черном море эта компания, которой принадлежит «Механик Погодин», решила поторговать с Украиной и жестоко поплатилась. На мой взгляд, то, что эта история возникла, говорит об упорно продолжаемой невменяемости Украинских властей, СБУ и т.д. Они не понимают, что каждый такой инцидент, шум от него многократно, что называется, увеличивает желание России каким-то образом с этим странным новообразованием на уровне Африки фактически под нашим боком решить вопрос – попытаться сменить там власть, вспомнить о том, что Херсон основала Екатерина Вторая, или что-то еще. То есть, грубо говоря, они не получают того эффекта, на который, наверное, рассчитывают.

Иванов:

- Какой логикой руководствуется бизнес? Они знают, что сейнер задержали, теперь задержали танкер. Продолжат ли российские судовладельцы заходить в эти порты?

Холмогоров:

- Есть такое выражение – ловить рыбу в мутной воде. Украина сейчас – территория тотального хаоса. Несмотря на то, что прошло уже больше 4 лет с так называемой майданной революции, по сути, ничего не изменилось. В первые годы было катастрофическое падение ВВП, сейчас вроде ВВП у них потихонечку начал расти, но атмосфера хаоса никуда не делась. Мы на прошлой неделе обсуждали в этой же студии тему скатывания, по сути, в каменный век. Какова мотивация людей, которые ведут дела с зонами хаоса? Где-то что-то купить очень дешево, дешевле, чем в других местах, и продать очень дорого. По всей видимости, торговля с Украиной обеспечивает для кого-то такие прибыли, которые оправдывают те риски, на которые соответствующие фирмы и предприниматели идут. Но весь вопрос в том, насколько Российской Федерации как стране нужна эта торговля, и не является ли нашей целью, с учетом того, что фактически Украина обозначает себя все последние годы как наш геополитический враг, который ставит целью захват части нашей территории, причем не только Крыма, но и дошли уже до болтовни про Кубань, про Курск и т.д… Которая хочет вступить в явно враждебный нам блок – НАТО. В этой ситуации нужно ли нам поддерживать жизнеспособность ее экономики или придерживаться принципа, что было это когда-то, 200 лет назад, до Екатерины Второй и Потемкина, Диким полем, может быть, пусть оно в такое состояние и приходит, а Россия будет получать с этого какие-то дивиденды.

Иванов:

- Стоит ли торговать с Украиной в условиях, когда наши корабли задерживаются в портах Украины? Этот вопрос мы хотим задать политологу Георгию Бовту.

Бовт:

- Российским компаниям, мне кажется, надо минимизировать свои связи с Украиной, поскольку эти связи подвержены таким большим политическим рискам, которые непредсказуемы. Украина и дальше будет действовать на разрыв всяческих отношений с Россией, поэтому те, кто имеет с ней дело, могут понести серьезные материальные потери. Там осталось не так много экономических связей у нас с Украиной. Они, правда, в последний год выросли, объем товарооборота, но, тем не менее, это все время подвергается таким рискам, которых лучше избегать. Ничего незаменимого в торговле с Украиной и в сотрудничестве с ней нет. Там, где можно уходить с минимальным убытком, там пора уходить. Там, где есть какие-то незавершенные контракты, их можно завершить и потом уйти.

Иванов:

- Георгий Георгиевич согласен с вами, что нужно минимизировать. Вы тоже поддерживаете эту точку зрения?

Холмогоров:

- Мне эта точка зрения кажется точкой зрения здравого смысла. Еще раз подчеркну очень простую вещь. Украина на сегодняшний момент рассматривает себя (вся ее власть, вся ее политическая элита) как систематического, долгосрочного стратегического противника России. На самом деле, если к тебе на улице подходит Вася или Петя, достает нож и размахивает у тебя перед носом, то довольно глупо предлагать ему в этот момент, что называется, честную торговлю чем-нибудь. Если ты достанешь деньги, он воспримет это только как знак твоей слабости, и т.д. В этой ситуации нам тоже логично рассматривать Украину как противника, которого необходимо будет значительно ослабить. Даже если мы не желаем по каким-то причинам. Я считаю, что без Украины мир беднее и скучнее не станет. Ну, скучнее он, конечно, станет, но в хорошем смысле этого слова. Но точно никто плакать не будет. Даже если мы не ставим себе задачу, чтобы вообще исчезло это государство с лица земли, как не ставил Советский Союз и США задачу, чтобы исчезла Германия с лица земли в 45-м году. Все равно там нужна денацификация, там нужно произвести какую-то внутреннюю операцию, чтобы это было более-менее здоровое общество, а не та психбольница, которая сейчас. Было бы очень глупо в 44-м году товарищу Гитлеру из Ленинграда везти уголь, сталь или что-нибудь еще.

Иванов:

- У нас на связи Ростислав Ищенко – президент украинского Центра системного анализа и прогнозирования. Ростислав Владимирович, мы сегодня снова обсуждаем задержание российского судна. Мы помним, что весной была такая же история вокруг сейнера «Норд». Зачем сейчас снова это делают украинские власти? Это провокация или что?

Ищенко:

- Насколько я понимаю, все-таки истории принципиально различаются. Потому что «Норд» был захвачен в открытом море, а в данном случае судно само зашло в украинский порт. В случае с «Нордом» это отъявленное пиратство, а в данной ситуации Украина пытается предъявить какие-то юридические обоснования для его задержания, ссылаясь на санкции, которые введены против компании-судовладельца той же самой Украиной. Поэтому я бы эти две позиции не объединял, хотя думаю, что определенная связь между ними есть, но она опосредованная. После того, как в Азовской акватории украинская торговля была практически заблокирована в результате захвата «Норда», сейчас Украине для привлечения на свою сторону хоть каких-то международных посредников в споре с Россией необходимо продемонстрировать, что она предпринимает свои действия на правовой основе. Я думаю, что сейчас захват судна в Херсоне предпринимается именно для того, чтобы сместить фокус скандала с «Норда» на другой захват. Я думаю, что Украина ожидает жестких ответных действий, возможно, аналогичных тем, которые были предприняты в случае с «Нордом». Это позволит ей на международной арене говорить не о том, что Россия предприняла жесткие действия в ответ на пиратский захват судна, а что Россия предприняла жесткие действия в ответ на украинские санкции. А это, согласитесь, две разные вещи.

Холмогоров:

- Ростислав, грубо говоря, в этой ситуации, по вашему мнению, нужно ли России предпринимать какие-то жесткие действия в отношении Украины, и какого рода это могут быть действия?

Ищенко:

- Я думаю, что какие-то нужно предпринимать. Потому что по рукам за такие вещи бить всегда надо, тем более что это напрямую увязано со статусом Крыма. Ведь украинские санкции введены против тех компаний, суда которых заходят в порты Крыма и т.д. Если мы ничего не предпринимаем, то мы косвенно признаём право Украины вводить санкции, как они пишут, в связи с оккупацией Крыма. Поэтому какие-то действия предпринимать нужно. Другое дело, что эти действия могут быть какими угодно жесткими, но не такими, каких ждет Украина. Она действительно ждет повторения тех же действий, которые были предприняты в Азовском акватории. Помимо того, что в западном Черном море достаточно сложно предпринять аналогичные вещи – разный статус этих водоемов, разная совершенно ситуация, - это поможет Украине сместить фокус внимания на международной арене с пиратского захвата судна, на санкционную проблему.

Холмогоров:

- Насколько вам представляется логичной и разумной политика полной экономической блокады Украины со стороны России, именно с точки зрения, что называется, долгосрочных геополитических интересов России? Не принимая во внимание аспект гуманного отношения к Украине, к ее гражданам и т.д.

Ищенко:

- Дело в том, что политика полной экономической блокады Украины может рассматриваться только с точки зрения краткосрочных интересов России, но никак не долгосрочных. Потому что полная экономическая блокада Украины со стороны России приведет к немедленному краху украинской государственности, даже в том неадекватном виде, в каком она существует. Это значит, что на границах России появится огромное Сомали. Оно и сейчас там практически есть, но сейчас там есть хоть какая-то условная власть и хоть какие-то правила игры соблюдаются. И это значит, что России придется в любом случае нести какую-то ответственность за эти территории. Неважно, присоединять их, не присоединять, оккупировать, не оккупировать, но с ними надо будет что-то делать, потому что они будут нести непосредственную угрозу российской территории. Поэтому если у России на данный момент есть ресурсы и готовность принимать на себя такую ответственность, можно начинать полномасштабную экономическую блокаду Украины. Но, по-моему, таких ресурсов сейчас у России нет, потому что они задействованы в других точках планеты, более важных, чем Украина. Блокада Украины нанесет удар, во-первых, по политическим интересам России, потому что развалит эту хрупкую и ублюдочную государственность, которая существует на ее границах, и вместо этого подарит полномасштабную махновщину.

Холмогоров:

- Заметьте, никаких разногласий относительно экономической политики России в отношении Украины, в общем-то, нет. Все разногласия касаются только политического вопроса. Я со своей колокольни считаю, что, в общем и целом, более важного для российской геополитики вопроса, чем вопрос Украины, нет. Хотя бы потому, что это не Украина, это южная Россия, которую от нас искусственно совершенно оторвали вместе с людьми, вместе с экономикой, по сути, начали наших людей (у меня полно родственников там, у моей жены вообще пол-Украины родственников) превращать в таких зомби своего рода. Понятно, что сейчас этот процесс обратим, через какое-то время он обратим не будет. Соответственно, чем более быстро нынешний формат украинской государственности будет ликвидирован, и мы возьмем за эту территорию какую-то ответственность, тем, на мой взгляд, долгосрочно будет лучше.

У меня есть такая любимая игра, называется Europa Universalis. Ты там играешь за средневековое государство. Я очень люблю играть за Россию, за Московское царство. Я первым делом всегда стараюсь, что называется, упразднить украинский вопрос, присоединить эту часть территории к России (с любыми издержками). Потому что если ты с этим затянешь, то там потом заводится какая-нибудь соседняя крупная великая держава (то Османская империя, то что-то еще), и ты ее уже не оторвешь. Это выходит гораздо дороже. У Ростислава другой взгляд. Он считает, что есть другие более важные точки, более важные интересы. Но мы абсолютно согласны, что если Россия захочет, вся эта махновщина закончится в один день… То есть бандеровщина закончится и превратится либо в махновщину, либо, что называется, в нормальное российское государство.

Иванов:

- Егор, вы говорите все равно как политик. Попробуйте себя поставить на место бизнесмена или экономиста. Вам не жалко терять такой большой рынок, если вы вводите блокаду?

Холмогоров:

- Грубо говоря, именно по этим причинам государством должны управлять политики, а не экономисты и бизнесмены. Заметьте, даже те государства, которые, по сути своей, выражали интересы бизнесменов, как какая-нибудь раннего нового времени Голландия, Великобритания эпохи своего расцвета и т.д., все равно ими управляли политики, а не бизнесмены. И политическая логика была выше экономической, потому что на самом деле политическая логика, она и является главной долгосрочной экономической логикой. Вот краткосрочные выгоды… Посмотрите, что делает Трамп. Все краткосрочные выгоды конкретных участников рынка, они за свободу торговли. Он вместо этого начинает вводить жуткие протекционистские тарифы, рушить все договора, которые заключали при Обаме. Почему? Потому что он отлично понимает, что в долгосрочном плане для американской экономики (у него принцип – Америка превыше всего) эта закрытость будет выгодна, потому что вызовет промышленный рост. Но это должно быть решение политика. Человек, который думает только о своем кармане ежеминутно, он этого решения не примет.

Иванов:

- Зачитаем некоторые сообщения. Читатели спрашивают: «А не закрыть ли нам Азовское море для Украины?» Мы можем это сделать?

Холмогоров:

- Оно фактически уже для нее закрыто. История с «Нордом» спровоцировала то, что Россия произвела, по сути, 100-процентную блокаду Азовского моря, и Украина не имеет никаких военно-морских, никаких других сил, для того чтобы ее каким-то образом разомкнуть.

Иванов:

- А что мы можем сделать с Черным морем?

Холмогоров:

- С Черным морем ничего официально так же красиво, как с Азовским морем, сделать не можем. Можем начать досматривать суда, идущие на Украину, в нейтральной зоне, придираясь к любым попыткам приближения к российским территориальным водам, прохождения через экономическую зону российскую. Короче говоря, немножко побеспредельничать. Слушатели спрашивают: «Может, Херсон освободить?» Я - только за. Еще раз подчеркну, что я в 2014 году был сторонником максимально решительных действий, потому что это действия не столько против Украины, сколько это действия за Россию и за расколотый русский народ. Но по тем или иным причинам политическое решение было принято другое. Не так давно выступал Сергей Юрьевич Глазьев на форуме в Крыму. По его мнению (это мнение достаточно авторитетного экономиста и советника президента), в 2014 году нас просто переиграли. Фактически Запад предложил в обмен на то, чтобы Россия не поддерживала «русскую весну» на Украине, признать Крым за нами. В итоге поддержки не случилось, она ограничилась только крайне неофициальной, Донбассом, но при этом никакого признания Крыма не произошло. Мало того, после провокации в малазийским «Боингом» фактически Россию обвинили во всех смертных грехах и накручивают круг за кругом санкции. Сейчас американцы решили в очередной раз присоединиться к британской истории по поводу Скрипалей и ввести против нас санкции еще и за это. Это, конечно, абсолютно бессмысленные действия. В том смысле, что они их вводят настолько поэтапно, что каждый раз мы успеваем приспособиться, и каждый раз это укрепляет нашу независимость, но, тем не менее, достаточное количество беспокойства все эти западные санкции нам причиняют. Я еще раз подчеркну, что за все предложения освободить Херсон я - обеими руками .

Иванов:

- Я хотел бы вернуться к экономическим показателям. Зачитаю цифры. Оборот внешней торговли между Россией и Украиной в январе-мае 2018 года составил более 5 млрд. долларов, показав рост на 28,7%. Это очень большая цифра. Это же хорошо.

Холмогоров:

- Это смотря кому хорошо. Это хорошо тем, кто с одной стороны границы покупает что-то дешевое, а на другой стороне границы продает что-нибудь дорогое. А хорошо ли это для российской политики… О чем мы говорили с Ростиславом Ищенко, что фактически без поддержки со стороны России начнется немедленный политический распад и распад управляемости на Украине. Но это как смотреть. Если мы не ставим себе задачу освободить эти территории и вернуть их назад под суверенитет России, то да, наверное, нужно продолжать с ней торговать, просто для того, чтобы поддерживать жизнь людей, которые нам не чужие. Но в этом случае давайте тогда ставить вопрос о том, что если мы не хотим эту территорию занимать, хотим ее приберечь на сладкое… Знаете, было хорошее выражение у Тарантино в одном из фильмов – мест это блюдо, которое надо подавать холодным. Если мы хотим немножко всё это охладить, то давайте тогда всерьез укладываться в то, чтобы поменять там власть. Чтобы, по крайней мере, это необандеровское безумие во главе с Порошенко сменить на каких-то людей, может быть, более двуличных, которые, по крайней мере, остановят кампанию по немедленной дерусификации Украины. Чтобы они отменили, скажем, законы о запрещении преподавания на русском языке, отменили эти безумные учебники про то, что древние укры выкопали Черное море, и т.д. Грубо говоря, если мы входим в режим длительной консервации в надежде на то, что однажды наши возможности вырастут на этом направлении, то в этом случае нам надо консервировать не только управляемость этой территории, но и то, чтобы на этой территории оставались люди, которые симпатизируют России. Для этого нам нужно сдвинуть режим на Украине в сторону хотя бы немножко менее необандеровского.

Иванов:

- Вы согласны с тем, что если мы совершенно уходим с Украины, в том числе в торговых отношениях, то мы теряем эту территорию навсегда?

Холмогоров:

- Нет. Мы как раз не теряем ее навсегда. Мы, в общем, получаем ее обрушение в нашу сторону в очень короткий срок, о чем Ростислав очень точно и сказал. Понимаете, земля-то никуда не денется, люди никуда не делись (пока по крайней мере). Они там пока не 100% зомби, грубо говоря, а 50 только. То есть остатки индустрии, которые создавала Россия там, начиная с конца 19-го века, тоже никуда не делись. Еще не так давно, например, Николаевская верфь годилась, для того чтобы на ней строить авианосцы. Авианосцы России нужны. Соответствующий индустриальный комплекс нам был бы нужен. Но сейчас они ее собираются банкротить. Понятное дело, что после того как они ее обанкротят, они это оборудование, стапеля, все что угодно, распилят на металлолом, и это будет уже просто пустыня. Если мы не собираемся иметь дело с городом Николаевом никогда, вся эта песня о друзьях-товарищах для нас не актуальна, в этом случае это абсолютно логично, это хорошо, чтобы Украина имела поменьше промышленности. Если у нас есть какие-то долгосрочные планы, то нам не нужно дать им возможности уничтожить это все под ноль.

Иванов:

- Нам дозвонился Вадим из Самары.

Вадим:

- Моя версия такова, что до тех пор, пока мы не построим и не запустим «Северный поток-2», что-либо сейчас решительное делать с Украиной чрезвычайно рискованно. Как вы знаете из политологии, чем мощнее может быть внешнее воздействие, тем сильнее может быть сплочение внутри. Сплочение вокруг чего? – возникает вопрос. И вот здесь на первую роль вылезает именно бандеровщина с ее простыми, но понятными лозунгами, с их решительными маршами и т.д.

Как вы считаете, можем ли мы сейчас, с учетом того, что не построен «Северный поток-2», не рискуя тем, что можем полностью потерять транзит газа через Украину, делать что-то решительное?

Холмогоров:

- Для чего строится «Северный поток-2»? Именно для того, чтобы избавиться от необходимости согласовывать с антироссийскими властями Украины свою газовую политику и свой газовый транзит. И чтобы не платить им сумасшедшие деньги и не быть объектом шантажа. Как вы понимаете, в случае если Россия сумеет политически, геополитически Украину перевернуть, этот вопрос снимется сам собой. Но при этом, давайте будем реалистами, сию секунду никто никаких походов на Херсон объявлять не будет, и вряд ли будет повод это сделать. В этом случае нужно сначала достраивать всевозможные газопроводы в обход, а уже потом, не имея перед лицом инструментов шантажа со стороны Украины, решать вопрос с ней дальше.

Иванов:

- Давайте оставим тему отношений Украины и России. Обсудим варварский случай, который произошел на минувшей неделе в Карелии в славном русском городе Кондопога. Там сгорела церковь 17-го века. Послушаем обозревателя «КП» Евгению Коробкову, которая была на месте происшествия.

Коробкова:

- Бабушке неоднократно говорили о странных ритуалах, которые мальчик проводит на кладбище, но, естественно, какая бабушка поверит, что ее ребенок такими делами занимается. Мальчик готовил свое покушение на церковь заранее, за две недели до часа Х он обменял колонки на 5-литровую канистру с бензином, которую спрятал в специальном схроне, который нам сегодня показали. У него был собственный зал для проведения оккультных практик. Этот зал располагался в здании птицефермы, где, по иронии судьбы, работала когда-то его бабушка. Мы были в этом зале, он исчерчен пентаграммами, знаками, надписями «бога нет», «аве сатана». И там же на полу была пентаграмма солью сделана со свечами и бокалами. Мальчик водил сюда своих друзей, рассказывал о том, что он планирует что-то такое сделать, и агитировал вступить в секту. Но никто на такое дело не пошел. Все свои артефакты мальчик показывал друзьям. Видимо, все обо всем знали, но не придавали значения. В день, когда случился поджог, он пошел к своему другу, в какой-то момент сказал: «Всё, я пошел поджигать церковь». Пошел, облил бензином, поджег. Сейчас он находится в Петрозаводске, в КПЗ. Пока непонятно, что ему грозит. Естественно, все плачут. Самое страшное в этой ситуации, что его бабушка с дедушкой очень хорошие люди, это очень благополучная семья. Сейчас будет много домыслов на эту тему, будет много каких-то негодований, но надо понимать, что эти люди сейчас боятся выйти на улицу, не понимают, за что им такое горе.

Иванов:

- Шедевр русской архитектуры сжег 15-летний пацан из хорошей семьи.

Холмогоров:

- Который вообразил себя сатанистом. Мне очень нравится эта одновременная формулировка – бога нет и аве сатана. Либо одно, либо другое. Мальчик, ты разберись вначале – либо бога нет, либо есть сатана.

На самом деле это ужасно. С одной стороны, подобного рода персонажи могут у нас… Вроде бы у нас много лет скрепы, пропаганда православия и т.д., и все равно такие персонажи у нас возникают. А с другой стороны, с какой игровой легкостью ему это удалось: пришел, подлил, бросил спичку и пошел.

Иванов:

- Это напоминает случай с картиной «Иван Грозный», которую такой же вандал…

Холмогоров:

- Мне не совсем напоминает. Потому что там у человека была какая-то подвижка под влиянием алкогольных паров. Это же не первый случай с этой картиной. Еще в начале ХХ века на нее напал с ножом старообрядец, потому что она реально во многом сводит людей с ума. А здесь это прекраснейшая церковь, это памятник русского деревянного зодчества, это памятник шатровой архитектуры. Собственно, в чем был смысл русской шатровой архитектуры? Как бы исходно архитектура церкви развивалась в Византии, она предполагала, что стоит на тесной улице храм, ты в него заходишь, общаешься с людьми, поэтому имел значение внутренний интерьер, а внешний вид имел значение, но второстепенное. А вот на Руси все по-другому. Храмы ставились на холмах, на мысах, как стояла эта церковь в Кондопоге, на таких видных, красивых пространствах. И она должна была быть заметна издалека, для того чтобы говорить человеку, что Бог в мире есть. Она была таким знаком божьего присутствия в мире. Это была особенность именно древнерусской церковной архитектуры. Церковь в Кондопоге в этом смысле совершенно великолепно выполняла эту функцию. У меня лично большое огорчение. Потому что буквально две недели назад мы с женой с Соловков ехали по этой трассе мимо Кондопоги. Она говорит: «Давай заедем хоть на 5 минут». А я отмахнулся, говорю: «Сейчас уже ночь, ничего не видно». И не успели.

Иванов:

- Давайте послушаем, что говорят местные жители. Жительница Кондопоги баба Инна.

- Вы всю жизнь на птицефабрике проработали?

- Да.

- И вы с бабушкой этого мальчика проработали, который поджег церковь?

- Да.

- Почему у нее внук такой?

- Я не знаю. В какой-то секте.

- Вот вы работали на птицефабрике. Ваши же дети никогда не смогут такое сделать.

- Она вообще ненавидит секту.

- Скажите, что вы видели, когда церковь горела?

- Я видела только из окна. Видно, что огонь горит вот там. А больше я ничего не видела.

- И что подумали? Вы позвонили куда-то?

- Я никуда не звонила. Мне позвонила Инна, говорит: «Церковь горит». Я посмотрела – правда.

Иванов:

- Егор, вы верите, что этот 15-летний парень – сектант? Или просто переходный возраст, гормоны?

Холмогоров:

- Даже если переходный возраст, гормоны и т.д. и в 30 лет он такого не сделал бы, он все равно в 15 уже это сделал. И вопрос в том, как нам защитить церкви от подобных случаев. Потому что у нас весь север… А могут быть случаи разные. Могут быть не только такого рода сатанисты. В каком-то количестве они у нас действительно есть. И почему-то каждый раз, когда сходят с ума, они сходят с ума по-страшному. Скажем, в 2014 году на Сахалине в собор ворвался персонаж с такой сатанистской психологией, немножко двинутый, и открыл огонь, застрелил монахиню, застрелил мужчину, который бросился ему наперерез, обстрелял икону. Я читал об этом и был в ужасе. Потому что буквально за год до этого я был на Сахалине, меня пригласил владыка в собор и попросил: «Скажите проповедь». Я говорю: «Владыка, какой из меня, грешника, проповедник?» - «Нет, вы скажите. Все мы грешники, а говорить умеют не все». Я сказал. Я стоял на том самом месте, где стреляли потом. Я представил: а если бы он решил сделать это на год раньше? По всей видимости, я бы оказался между ним и иконой.

Это чувство угрозы есть постоянно. Посмотрим, например, на Англию. Там есть очень похожие истории. Группы молодых людей одной религии, уже не сатанистской, но не совсем родной для Великобритании, они как делают? Они находят мальчиков неподсудного возраста, и те ездят и бьют окна в старинных английских церквях. Скажем, стоит какой-нибудь средневековый витраж. Они подходят и разбивают его камнем. То есть там всюду теперь церкви, которые могут себе это позволить, нанимают охрану, ставят решетки на окна, кожухи деревянные. Потому что иначе всё это уничтожат, потому что хотят вычистить пространство под себя.

Иванов:

- Нам дозвонился Сергей из Красноярска.

Сергей:

- Ваш гость утверждает, что санкции так сплачивают людей, и мы так быстро к ним приспосабливаемся, говоря за весь народ. А я вам скажу, кто быстро приспособится к санкциям. Сечин, Ротенберг, Дерипаска…

Холмогоров:

- Это по предыдущей теме. Ротенбергу санкции, может быть, и пошли на пользу, а олигархи наши в большинстве своем от них очень серьезно пострадали. А задача нашей нормальной экономики – оторваться от такого состояния взасос с Западом, когда по одному щелчку он может нас шантажировать. Для этого действительно к санкциям надо приспосабливаться.

Иванов:

- Давайте вернемся к церкви в Кондопоге. Местные власти заявили, что они рассматривают вопрос о восстановлении. Как вы считаете, имеет это какой-то смысл? Это же будет новодел.

Холмогоров:

- Да, несомненно. Меня всегда раздражают такие группы наших так называемых защитников наследия, которые при этом говорят: никогда, ни в коем случае ничего не восстанавливать. Прежде всего, у этих людей совершенно мифологическое представление о том, что из себя представляют древности в других странах мира. Например, Парфенон – символ Афин, символ Древней Греции, самое выдающееся здание древнегреческой архитектуры. Это, простите, новодел 1912 года. От того старого греческого Парфенона почти ничего не осталось, его заново собирали по кусочкам, и получилось то, что получилось. Но если специально вам не рассказать, вы не поверите в это. В данном случае, с этой церковью. Конечно, ужасно, что до этого дошло. Да, это будет новодел. Но поскольку есть все промеры, есть 100-процентная информация по каждому ее уголку, то ее обязательно нужно восстановить, но при этом сделать так, чтобы другие церкви такие восстанавливать не пришлось, чтобы они сохранялись в первозданном виде, их подновляли бы время от времени реставраторы, пропитывать составом всевозможным огнеупорным и т.д.