Михаил Делягин: «Минимальный размер оплаты труда - это такой регулятор доли теневой экономики в России»

.

Афонина:

- Здравствуйте, Михаил Геннадиевич!

Делягин:

- Здравствуйте!

Афонина:

- Вижу, клубнику с нашего рынка принесли. Российские производители, да. Надеюсь, клубника наша? Отечественная?

Делягин:

- Это по официальной версии она из Краснодара. И, действительно, она выглядит такой помятенькой чуть-чуть. И есть ощущение, что она не очень как бы там… Мало химии. И, наверное, там нет ГМО. Но это надо еще попробовать.

Афонина:

- Давайте пожелаем нашим радиослушателям, чтобы денег хватало, в том числе, на клубничку.

Делягин:

- Клубничка дорогая. Перекосился, покупая ее. Но очень симпатичная девушка торгует, так что посмотрим.

Афонина:

- И правительство не подкачало…

Делягин:

- Как? Правительство тоже торгует клубникой, выращенной на рынке своими собственными руками?

Афонина:

- Правительство повысило нам минимальный размер оплаты труда.

Делягин:

- И насколько же больше вы теперь получаете? Или вы больше платите штраф?

Афонина:

- Итак, повышение было довольно солидным. Накануне президент подписал закон о повышении с 1 июля минимального размера оплаты труда до 7 тысяч 500 рублей. Это почти на 21 процент больше.

Делягин:

- Президент у нас дзюдоист. Он спортсмен и человек выносливый. И он, наверное, может на эту сумму месяцок прожить. А вот про людей неподготовленных я не уверен. Семь с половиной – это минимальный размер оплаты труда. Хорошо, что ее повысили. Бурные и продолжительные аплодисменты, большое спасибо всем! «Единой России» и президенту в том числе. Даже господину Медведеву спасибо. Но на семь с половиной тысяч рублей прожить можно? Я не уверен.

Афонина:

- Говорят, что это, скорее, техническая такая мера для того, чтобы можно было от чего-то…

Делягин:

- А, вот как, техническая! Минимальный размер оплаты труда применяется не для оплаты труда. У нас, действительно, во многих местах людей принимают на работу на минимальный размер оплаты труда, а все остальное оплачивают втемную. Это такой регулятор доли теневой экономики в России. А на самом деле этот индикатор применяется не для оплаты труда, а для штрафов. Когда мы говорим о повышении минимальных размеров оплаты труда, вот работали вы где-то за 20 тысяч. Раньше вам платили 6200 вбелую, а остальное доплачивали вчерную. Теперь радуйтесь! Будут платить вбелую 7500. На самом деле, в нормальных местах, если вы будете платить минимальный размер оплаты труда, к вам налоговая придет сразу. По факту.

Хорошо, здесь два размера оплаты труда. Полтора. А все остальное – ваша оплата не изменится. Чуть-чуть, незначительно изменится поступление дохода в местный бюджет. Но не значительно, потому что эти доходы не критичны для бюджета. А вот штрафы вырастут. И это хорошая вещь, что повысили. Я уж тут ехидствую. Это правильно. Но, вообще-то, есть такой документ, некоторые его даже читали. Он называется «Конституция Российской Федерации». Та чудесная бумажка, на которой наш президент приносит присягу. В этой бумажке написано, что государство гарантирует нам право на жизнь. Логично. Это главное право человека. А права на жизнь у нас нет, потому что экономическое выражения права на жизнь – это прожиточный минимум. Знаете, как в советское время, если вы были в состоянии дойти до кассы, свои 90 рублей вы получали. Вот у нас сейчас огромное количество людей работают 8 часов, а получают зарплату ниже прожиточного минимума. Это как? Вот это надо исправить. В 2001 году в Трудовой Кодекс внесли пожелание, что было бы это неплохо сделать. Но тогда денег, правда, не было. И вот как только мы сможем, так мы это и внесем. И с того времени прошло 14 лет. И за это время уж и деньги из ушей лезут. У правительство денег, как не будем говорить, у кого махорки.

То, что Медведев сказал в Крыму, это его отношение к Крыму, к пенсионерам. Это его отношение к достоверной информации. В федеральном бюджете на 1 мая без движения 7,8 триллионов рублей. Для того, чтобы гарантировать всем прожиточный минимум, нужно максимум 800 миллиардов в год. Причем, основная часть этих денег в виду налогов вернется. Вот стимулирование национальной экономики, производства, торговли, кстати. Снижение нагрузки со здравоохранения, потому что когда человек лучше ест, он меньше болеет. И так далее.

Афонина:

- У нас никак МРОТ с прожиточным минимумом не сравняется. Никак эти цифры не могут свести к одному показателю

Делягин:

- Нужно вспомнить Трудовой кодекс и сказать, что мы это отложили не неопределенное будущее, на светлое будущее. У нас у «Единой России» сейчас низкая популярность, проблемы, все «Единую Россию» используют как ругательство. Ребята, у вас идеальный момент сказать: вот, вы помните, в 2001 году мы вам пообещали? Вы уже забыли, а мы помним. И мы выполняем свое обещание! Конечно, это под выборы и все остальное. Но, знаете, если вещь необходимая, давайте сделаем ее под выборы. Давайте она принесет пользу тем, кто ее реально сделает.

Я не сторонник «Единой России», но когда-то я не был сторонником президента. Когда он стал излагать нормальные человеческие ценности, я стал сторонником. Так пусть и «Единая Россия» сделает что-нибудь по-человечески! Пусть она выполнит обещание. Это не просто кто-то где-то произносил. Это было записано в Трудовой Кодекс. Но отложенное намерение. И тогда будет правильно и хорошо.

А сейчас такая же безумно усложненная система, как с пенсионными взносами. По каким принципам рассчитываются пенсионные обязательства, не может понять никто. Судя по всему, для того формула и считалась. И когда мы понимаем, мы обнаруживаем, что у нас пенсионные обязательства в баллах, а не в рублях. А сколько будет стоить один балл, будут определять каждый раз заново, исходя из состояния федерального бюджета.

Если я понимаю, что у меня не будет пенсии, я не буду платить вообще! Я буду работать в тени. А если я буду работать в тени, откуда возьмутся деньги в бюджете?

Афонина:

- ВЦИОМ провел опрос и выяснилось, что каждому десятому россиянину зарплата выплачивается исключительно в конвертах.

Делягин:

- Это очень оптимистичная оценка. Вице-премьер Голодец сказала, что она не знает, чем занимается 34 миллиона россиян. Это чуть больше сорока процентов рабочей силы. Допустим, среди них некоторая часть домохозяйки, некоторая – лентяи, некоторая часть тунеядцы и бездельники. Или просто богатые люди. Но, простите, минимум 30 процентов людей у нас в тени. Если считать рабочую силу, а не детей и пенсионеров.

Афонина:

- Это опрос, поэтому…

Делягин:

- Кто же признается? Это же уголовное преступление! И работодатель может выкрутиться, а вы-то не выкрутитесь!

Афонина:

- Спасибо. И мы хотели обсудить еще одно важное событие уходящей недели. Большой коррупционный скандал. Мэру Владивостоку Игорю Пушкареву и его соучастнику директору МУПФ «Дороги Владивостока» Андрею Лушникову предъявлено накануне обвинение в коммерческом подкупе и злоупотреблении полномочиями. Пушкарев себя виновным не признал, попросил на 48 часов обложить решение об аресте для ознакомления с материалами дела. Защита оспорит арест мэра Владивостока.

Мэр не заявлял о добровольном сложении полномочий. Готов сотрудничать со следствием. И, что интересно, он до сих пор является действующим членом партии «Единая Россия».

Делягин:

- Конечно, здесь есть политика, потому что даже если он злоупотреблял своим положением и совершал преступления, как-то он очень долго там был. Ясно, если это правда, если обвинения соответствуют действительности, то что-то случилось, что сняло с него защиту. Я думаю, может, изменения внутри МВД структурные, передача федеральной службы по контролю за незаконным оборотом наркотиков в состав МВД, может, что-то еще такого рода. Потому что изменения в наших спецслужбах происходят довольно существенные.

Это один вариант. Может, конечно, он честный человек и все, о чем пишут, это неправда. Такую вероятность нельзя исключать. Хотя то, что мы знаем о партии «Единая Россия», заставляет относиться к этому довольно скептично. Но, тем не менее, она есть.

Очень неприятно не это. Человек очень долго был мэром. Конечно, был саммит но организовать проведение саммит на уровне федерального управления, по крайней мере, нужно соответствовать федеральному управлению. Город Владивосток развивается нормально. Он производит хорошее впечатление. Безусловно, там неимоверное количество проблем, но после саммита он задышал благодаря двум мостам. Там большой социальный оптимизм имеет место быть.

Человека поставили. Наших руководителей, мэров, губернаторов, вице-губернаторов ставят в условия, когда, с одной стороны, возникает ощущение полной безнаказанности. С другой стороны, я подозреваю, что их сильно подталкивают к разного рода злоупотреблениям. Просто условиями, в которых они находятся. А потом выборочно, что называется, «принимают» за преступления. Это хорошо, что мы боремся с преступлениями. Это вселяет оптимизм. Но, может, как-то изменить правила? Так, чтобы преступления нельзя было совершать? Или они бы пресекались на ранней стадии. Рассказывают, что вот у него там братья владеют бетонными заводами, все подряды этим заводам, завышением цены и так много лет подряд! А, господа, ключевое слово «много лет подряд». А чего вы сейчас-то проснулись? Первый год – завышение цены. Это система госзаказа. Она в интернете. Блогеры залезают и смотрят. У нас что, Счетной палаты нет? Или мощностей мало? Или она к интернету не подключена? У нас в Минфине есть специальное управление, которое занимается бюджетным контролем. Дайте людям полномочия. И спрашивайте с них. Счетная палата не имеет полномочий. Она имеет полномочия сейчас только плакать, а требовать возбуждения уголовных дел по обстоятельствам, которые имеют все признаки преступления, она не имеет. Он приходит в прокуратуру: знаете, похоже, это воровство. Поймите, это чиновный мир. У прокуроров своих проблема полная голова! И, как я понимаю, в большинстве случаев ничего не возбуждается. Но это же много лет!

Потом кого-то переклинит. Ой, какой-то не такой мэр Ярославля. Ой, какой-то не такой мэр Владивостока. А можно сделать так, чтобы их не надо было сажать? Он нормальный и толковый управленец. Да, он один год у своих братьев купил бензин по завышенной цене. По итогам первого этого года по ручкам можно ударить? А у нас для начинающих преступников очень льготные условия. Уголовный кодекс с большой скидкой.

Афонина:

- Сейчас декларации о доходах доступны. И не тайна. Коснемся мэра Владивостока. У него за прошлый год доход чуть больше миллиона рублей. У его неработающей супруши 25 миллионов. Вопросы возникают?

Делягин:

- У нас очень много государственных чиновников, у которых гениальные жены-бизнесмены. И, вообще, они производят впечатление жиголо, которые живут за счет своих жен. А чего вы делаете в правительстве? Идите на пенсию. Вас жены прокормят.

Афонина:

- Со счетов компании, которые принадлежат близким родственникам Пушкарева, денежные средства переводятся на счета компании, расположенных за границей, заявил следователь в Басманном суде Москвы накануне.

Делягин:

- Простите, а у следователя должны быть полномочия. Человека арестовали. Арест – это судебное действо. Ордер выдается судом. Следователь может только задержать.

Если человек арестован, защита может опротестовывать все что угодно. Следователь имеет право заморозить, наложить временный арест на активы, связанные с этим человеком. По его мнению. Да, превысил полномочия – его накажут. Но коррупция – это не то, что дядя Вася украл у дяди Пети. Это не щипачество в московском метро. Коррупция – это преступление против государственности. Это не денежное преступление. Если коррупция осуществляется государственным чиновником, то это преступление не финансовое, не коммерческое. Это преступление против государства. Это из того же ряда, где шпионаж, госизмена, контрабанда, которую, кстати, Дмитрий Анатольевич Медведев вообще декриминализировал. Это сейчас не преступление.

Почему, с одной стороны, у государства огромные полномочия творить дикий произвол, а полномочий исполнять свои обязанности у них нет. А если у следователя есть такие полномочия, а он ими не воспользовался, тогда какой вы следователь? Вы – снегурочка.

Афонина:

- А что с женами-то, зарабатывающими хорошо, будем делать?

Делягин:

- Очень просто. Есть семья. Если вы формально развелись, а живете по-прежнему вместе, поддерживаете отношения, что ловится легко по биллингу телефона. Извините, вы – семья. Что там в ЗАГСе, ничего не значит. И тогда ваши совокупные доходы, расходы. И если у меня сбережений нет, зарплата миллион, а я покупаю себе новенький джип, значит, до начала всяких судебных процессов первое – это увольнение. Второе – пожизненный запрет на руководящие должности. Пожизненный запрет на избранные должности, на то, чтобы преподавать общественные науки и заниматься юридической деятельностью.

Афонина:

- К обсуждению следующей темы присоединяется автоэксперт «Комсомольской правды» Андрей Гречанник.

Гречанник:

- Привет!

Афонина:

- Что активно обсуждалось вчера, и будет обсуждаться аж до 7 июня, это для автомобилистов тема номер один. Да и для пешеходов, наверное. Как же это возможно, чтобы в городах был платный въезд в центр, например? Или в сам город. И что это за идея, которая была комитетом Госдумы по транспорту рекомендовала парламенту?

Гречанник:

- Я надеюсь, что они не будут принимать это в первом чтении. На этот раз, по крайней мере. Потому что я предполагаю, для чего все это делается. Пытаюсь предполагать. Для того, чтобы ремонтировать дороги, реконструировать их, строить новые, нужны деньги. Деньги берутся из дорожных фондов. Местные дорожные фонды формируются, я так понимаю, из транспортного налога, который платят все автомобилисты. И эти деньги не всегда целевым образом используются. Иногда уходят на какие-то более первоочередные нужды.

Не на что строить дороги. И нет денег в таком количестве, особенно сейчас. Это мой простой примитивный взгляд. Естественно, эти деньги надо где-то брать. Государство деньги не производит и чиновничество тоже. Брать их у нас, автомобилистов. По нам же видно, что деньги есть. Мы на машинах ездим, бензин покупаем. А местные чиновники, естественно, за эту идею ухватятся. Зачем нам дороги ремонтировать, делать как в Токио городушки, чтобы была пропускная способность у городов транспортная. Давайте сделаем платный въезд! Да ну их, к чертовой бабушке! Пусть, с одной стороны, не едет кто попало. С другой, они еще и деньги нам принесут в бюджет!

Афонина:

- В этом законопроекте есть следующее: разрешается вводить платный въезд, но сначала власти города должны осуществить компенсационные мероприятия: запустить новые автобусные маршруты, организовать парковки, инфраструктуру для велотранспорта или обеспечить альтернативный проезд.

Греченник:

- Классно! Инфраструктура для велотранспорта – это просто в ладоши хлопаем! Сейчас установят вот эти вот городушки, которые называются велопарковками. И скажут: что вам еще надо, ребята? Пересаживайтесь, крутите педали, здоровье будет хорошее. А машины пусть у вас во дворах стоят и пригородах.

Не нравится мне эта идея, хоть убей! Есть международный опыт, есть опыт Лондона. Кстати, менее пробочным он не стал от этого. Есть опыт Милана. Ну, видел я. Да, платный въезд, знаки эти 5 евро. Но то же: плотное там движение.

Единственное, чего я боюсь, мне кажется, это будет как с угрозой повышения пенсионного возраста. Мы его поднимем – мы его не поднимем, да поднимем – да не поднимем! А где брать деньги? Нет, не сейчас.

Будут разговоры. С годами мы привыкнем к этой идее. Кто-то уже думает, наверное, что его увеличили, этот пенсионный возраст. Студенты думают, что ли о том, что случится, когда им 60 лет будет?

Афонина:

- Увеличили у госслужащих-то.

Гречанник:

- И будет чехарда. И пройдет лет пять. И потом, когда все смирятся с этой историей, введут закон. И начнут повально вводить платный въезд в центр городов. Не хочется этого. Есть же инструмент действующий: платная парковка. Тут есть тариф. С ним можно играть. Если при тарифе 80 рублей в час в пределах Бульварного, как в Москве, люди продолжают ехать и ставить машины на платные парковки, давайте сделаем сто. И будут при тарифе сто, сделаем 120. И этим тарифом можно играть.

Пользуйтесь этим. Вводите свою замечательную инфраструктуру городского пассажирского транспорта. Пусть по выделенкам сплошным потоком идут красивые автобусы. Но чего-то пока не видно!

Делягин:

- Я со всем согласен. Вы знаете, государство как-то волшебным образом изменилось в целеполагании. Оно думает не о решении проблемы, не о повышении эффективности использования своих денег, а о том, как бы нас ограбить.

Система «Платон». Можно обсуждать, правильно или неправильно. 90 процентов денег, которые должны были бы быть собраны «Платоном», исчезли неизвестно куда.

Афонина:

- Да? Андрей?

Гречанник:

- Не знаю.

Делягин:

- Потому что те суммы, о которых говорится, что они собраны, это примерно 10 процентов от того, что должны было бы быть собрано. А где скандал, обсуждение? Исследование того, что происходит? Тема открыта.

Мы платим за парковки в Москве. А мы кому платим? Мы платим не в бюджет. Мы платим какой-то лавочке. Некоторое время вообще платили в оффшоры, если я правильно помню. Я помню, московская мэрия объясняла своим прикормленным блогерам, что это не коррупция. Мы не знаем, что это, но это точно не коррупция!

Сейчас мы платим какой-то лавочке. И деньги уходят на оборудование этих самых платных парковок. И тот ад, который царит во дворах, так сейчас во дворах введут платные парковки. Выборы пройдут. За «Единую Россию» проголосуем. И введут. Подготовка, я так понимаю, уже проведена. И где тогда парковаться? Где жить тогда в этом городе?

С нас собрали деньги на капитальный ремонт. Я считаю, что это грабеж. Кто-то считает, что это правильно. Что по этому поводу сказал президент? Собрали 97 миллиардов рублей. Контрактов заключили на 25. Мы знаем, как у нас заключают контракты. Все это бесконечные разговоры про еще не посаженных мэров за завышение цен при заключении контрактов. Неэффективность, когда фирма берет аванс, а работать не хочет или не может. И после этого банкротится. Все это, включая неэффективность, 25 миллиардов рублей. Из 97. Так, может, деньги не надо собирать на капремонт, если вы их не в состоянии использовать?

Нет, грабить мы вас будем. А зачем, мы пока не знаем. Придумаем потом.

Пенсионные взносы. Три триллиона рублей с нас собрали. Эти деньги болтаются где? На фондовом рынке. Где они занимаются повышением доходов, капитализации акций, то есть, повышением доходов богатых людей. На фондовом рынке бывают падения, обесценения. И пока я выйду на пенсию, точно один раз это обесценится, как минимум. Просто по статистике.

Есть шикарный бизнес. Можно вложить в модернизацию коммуналки. Это бизнес с гарантированной рентабельностью. Но зачем это делать? Главное же – забрать у нас деньги! А что будет происходить потом, это неважно.

А что у нас с организацией движения? Вы говорите: строить дороги. Это не точная формулировка, потому что когда разговариваешь с дорожниками в некоторых регионах по душам, они объясняют: я же не дурак, я не дорогу строю. Я обеспечиваю себе пожизненную занятость, чтобы каждый год ее ремонтировать. Позиция дорожника понятна. Для бюджета это не строительство дорог, а создание черной дыры на наши с вами деньги. А государство где-то присутствует? Кроме как в наших карманах? Контроль качества, какие-то гарантии, говорят, есть на Западе.

Афонина:

- Так они и у нас есть!

Делягин:

- Только их на дорогах почему-то не видно. Потому что фирма дает гарантию. И через годик спокойно банкротится. И никакой ответственности у них там не наступает, как я понимаю.

С другой стороны, я вполне допускаю, что в таком мегаполисе, как Москва может, действительно, когда мы вычерпаем все ресурсы, придется вводить платную парковку в зоне Третьего кольца? Вы сначала все ресурсы вычерпайте. Может, придется, как в Лондоне делать платный въезд в центр, но сначала вы сделайте так, чтобы этот центр можно было объехать. Все эти разговоры про развитие велотранспорта, представьте себе, идет автобус. 50 с лишним человек. И вот эти 50 человек, включая пожилых, стариков и всех остальных, должны пересесть на велосипеды. Бурные и продолжительные аплодисменты!

У нас в части организации уличного движения еще конь не валялся!