Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+10°
Boom metrics
Общество10 декабря 2019 22:00

Почему Ельцин не захотел встречаться с «пастухом» Дудаевым

25 лет назад, в декабре 1994 года, началась «первая» чеченская война
25 лет назад началась «первая» чеченская война.

25 лет назад началась «первая» чеченская война.

Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН

Так сложилась моя служба, что начало первой чеченской войны я встретил не на северокавказском фронте, а на Арбате - в кабинетах и коридорах Минобороны и Генштаба. Там, где по воле ельцинского Кремля «мозговой трест» армии разрабатывал операцию по усмирению строптивой Ичкерии, рвавшейся из российской упряжки. В те дни мне довелось быть наблюдателем и участником тяжелой военно-политической и национальной драмы России конца прошлого века.

Сегодня я листаю страницы своего офицерского дневника, который вел в ту пору…

ГЕНЕРАЛЬСКАЯ СУЕТА

Поздней осенью 1994 года, сразу после очередного заседания Совета безопасности в Кремле, у нас в Генштабе началась странная суета: многие генералы с неприличной для их высокого положения денщицкой прытью и с сильно озабоченным видом забегали по коридорам и лестничным маршам.

Следом за своими ошалелыми начальниками носились полковники с огромными хрустящими секретными картами, на которых была обозначена наша войсковая группировка на Кавказе…

Начальник Главного оперативного управления (ГОУ) ГШ генерал-полковник Виктор Барынькин, его заместители генерал-лейтенанты Анатолий Квашнин и Леонтий Шевцов, другие генералы стали подолгу задерживаться в кабинете начальника Генштаба генерал-полковника Михаила Колесникова. В приемной НГШ раз за разом появлялись начальники других главных и центральных управлений, каждый из которых тащил с собой увесистую папку или пузатый портфель с секретной документацией. Замелькали генералы и полковники из МВД, ФСК, ФАПСИ и других силовых ведомств.

Поначалу нельзя было понять, что же на самом деле происходит. Хотя многие признаки указывали на то, что в срочном порядке готовится военная акция, круг организаторов которой довольно широк, а уровень секретности — почти беспрецедентен. Вскоре суть этой таинственности мне стала понятной. Оказавшись по делам в Главном оперативном управлении Генштаба, я увидел карты с обозначениями маршрутов выдвижения войсковых колонн на Грозный и другие города Чечни...

«КАЗИНО»

Ковыряя вилкой пельмени в кафе «Уют» (офицеры прозвали его «Казино» за постоянное наличие пива и музыки) на четвертом этаже Генштаба, я равнодушно, чтобы не выдать своего интереса к готовящейся операции, усталым тоном знающего оператора спросил знакомого полковника из ГОУ:

- За неделю кончим?

- Рассчитываем дней за десять, может, чуть больше, - как-то недовольно ответил он, давая понять, что этот разговор ему неприятен.

Наступила неловкая пауза.

Я «обиженно» гонял вилкой, словно клюшкой шайбу, последний пельмень по дну глиняного горшочка и всем видом показывал, что такого «хамства» не ожидал.

Приятель был слишком хорошо воспитан, чтобы не понять моего состояния. И добавил:

- Во всяком случае, до Нового года должны управиться.

До Нового года оставалось чуть больше трех недель…

Джохар Дудаев. Фото: Дик Рудольф/Фотохроника ТАСС

Джохар Дудаев. Фото: Дик Рудольф/Фотохроника ТАСС

НАЧАЛО

В те декабрьские дни 1994 года в войска жирным потоком уже шли многочисленные секретные шифровки министра обороны и начальника Генштаба, приказавших стягивать со всех концов России на Кавказ сборные полки, батальоны и роты. В 4-ю Воздушную армию (штаб — Ростов-на-Дону) Генштаб распорядился «сливать» бензин со многих других наших военно-воздушных баз. Их командиры разукрашивали шифровки из ГШ и Главного штаба ВВС всем многоцветьем залихватского русского мата: на базах и так оставался минимум горючего.

А мы продолжали давить: хоть по чайной ложке, а давай…

Полным ходом щла переброска новых боевых вертолетов на аэродромы Северо-Кавказского военного округа - в Беслан и Моздок. Там же пополнялись и огромные емкости с горючим, а вертолетные экипажи замазывали белым бортовые номера. Но известь быстро отлетала…

Некоторые вертолеты уже имели пробоины после рейдов на юг…

А пацаны в военной форме, не прослужившие еще и полгода, с веселыми песнями под гитару в гремящих и прокуренных вагонах уже летели на Моздок…

Всего через полмесяца многие сотни их будут лежать обугленным мясом на улицах чеченской столицы, а фотокорреспондент американского журнала «Тайм», обвязав лицо мокрым платком (чтобы не чувствовать зловонного запаха), восхищенно будет прищелкивать языком, показывая своему напарнику поднятый вверх большой палец, и выпускать по «уникальным объектам» пулеметные очереди из своего «кодака».

ЗАМЫСЕЛ

Если бы все пошло так, как первоначально замышляли в ГШ, то уже 20 декабря 1994 года в Кремле министр обороны России Павел Грачев торжественно докладывал бы президенту, что поставленная им задача по разоружению незаконных боевых формирований и восстановлению конституционного порядка в Чеченской республике успешно выполнена.

Дата - 20 декабря 1994 года - взята мной не случайно: к этому дню, по утвержденному еще в конце ноября того же года замыслу, войсковая операция должна была завершиться. Чуть позже Генштаб «сдвинул» эту дату еще на двое суток вперед.

Теперь это может показаться вымыслом сумасшедших. Тем не менее есть рабочие карты командиров, есть жирные подписи «утверждаю»…

Только через неделю после неудачного начала войсковой операции в Чечне Генштаб запросил в Институте военной истории МО материалы об опыте кавказских войн.

ОППОЗИЦИЯ В ЛАМПАСАХ

Еще до начала чеченской операции я стал замечать, что в Минобороны и Генштабе образовался своеобразный клан генералов, которые негативно относились к этой затее Кремля и Совбеза, и более того - противились спешке, с которой она готовилась. То была опасная для Кремля позиция, свидетельствующая о расколе в высших генеральских кругах. Потому министр обороны старался «дистанцировать» оппозиционеров в лампасах.

Однажды я был поражен тем, что на совещание у министра обороны, на котором обсуждались вопросы подготовки войск к операции, не были приглашены даже некоторые заместители Грачева — генерал-полковники Борис Громов, Валерий Миронов и Георгий Кондратьев. Было совершенно очевидно, что это неспроста…

Среди многочисленных замов министра обороны Борис Громов был, пожалуй, единственным, кто никогда не вилял, когда подчиненные спрашивали у него, почему он был против силового решения вопроса в Чечне, что он думает о степени вины политиков и военных, затеявших крупномасштабную операцию на Кавказе. Однажды Громов сказал мне:

- Трудно раскладывать вину на какие-то пропорции. Если говорить, надо было или нет вводить войска, то, конечно, здесь вина на сто процентов лежит на политиках. А во вторую очередь виноваты военные - конкретно Грачев, который доказывал, в том числе и на Совете безопасности, что задача выполнима. По его плану операцию в Чечне можно было провести за 12 суток. Плюс двое суток резервных… Если бы Грачев по-настоящему болел за Вооруженные Силы, он мог бы предложить два варианта. Как министр обороны, должен был доказать, что армия не должна участвовать в этой операции. А если бы на него надавили, надо было сказать: глубокоуважаемый Верховный главнокомандующий, для того чтобы армия участвовала в войне, необходимо как минимум шесть месяцев на подготовку.

А он ни того, ни другого не сделал…

Уже в первые часы выдвижения наших войсковых колонн в направлении Чечни командирам стало ясно, что принятый план не работает.

Уже в первые часы выдвижения наших войсковых колонн в направлении Чечни командирам стало ясно, что принятый план не работает.

Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН

СПЕШКА

6 декабря в Моздоке планирующие документы были представлены командующим Северо-Кавказским военным округом (СКВО) и утверждены министром обороны.

Генералы и старшие офицеры МО и ГШ, присутствовавшие в тот день на совещании в Моздоке, прозвали его «КВНом». Смешного было действительно немало. Министр торопил всех так, будто боялся не попасть в разогретую баньку с девками. Из-за этого доклады войсковых начальников звучали примерно так же, как звучит магнитофонная лента при ускоренной перемотке. Вместо серьезного и обстоятельного заслушивания получился какой-то торопливый экспромт. Зато Грачев долго и многословно стал поучать саркастически ухмыляющихся генералов, как брать чеченские дома и подвалы…

В тот же день Грачев встретился с лидерами оппозиции Автурхановым, Хаджиевым и Гантемировым. Серьезно звучащее в Москве слово «оппозиция», после полного провала ее похода на Грозный 26 ноября, вызывало лишь язвительные реплики наших генералов и полковников. Многие из них не раз говорили мне, что «по большому счету оппозиции не было». А тогда, отправляясь на встречу с руководителями так называемой оппозиции, Грачев усиленно зондировал ее реальные возможности и, главное, прощупывал хоть какие-то оставшиеся ходы для избежания войны. Через несколько часов у него должна была состояться последняя встреча с Дудаевым в Слепцовске.

СЛЕПЦОВСК

Прибыв в Слепцовск в сопровождении командующего СКВО, вице-президента Ингушетии Бориса Агапова и трех своих охранников, Павел Грачев поджидал Дудаева в здании местной администрации. Дудаев опоздал на полтора часа. О его появлении министр обороны и сопровождавшие его лица догадались по восторженным крикам огромной толпы, собравшейся у здания.

Дудаев шел как гордый султан, окруженный почти ротой телохранителей, и намеренно не спешил войти в дом, распаляя яростно приветствующую его толпу. То было явное намерение чеченского президента провести «психологическую артподготовку» по поджидавшей его российской делегации. После коротких приветствий Грачев и Дудаев удалились в отдельную комнату для беседы с глазу на глаз.

Вооруженные дудаевские автоматчики утрамбовались в предбаннике, как сельди в банке. Генерал Митюхин не выдержал и выставил их на улицу, разрешив остаться только троим — столько же было там и телохранителей Грачева.

О чем беседовали министр обороны и президент Чечни - долгое время оставалось тайной. Таким был уговор. Оба отбивались от наседавших журналистов лишь общими словами.

И лишь позже Грачев заявил:

- Дудаев осознал безвыходность своего положения при развитии событий с вводом войск в Чечню. В то же время он недвусмысленно пояснил, что является заложником своего окружения и не может выполнить предъявленные ему требования по безоговорочному разоружению и роспуску вооруженных формирований.

Министр обороны рассказывал, что в последнюю минуту встречи он спросил у Дудаева:

- Ну что, Джохар, война?

Дудаев ответил:

- Война, Павел…

До начала войны оставалось пять дней.

ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА

Последним российским военачальником, который за два дня до войны встречался с чеченским президентом, был командующий СКВО генерал Алексей Митюхин. Он был хорошо знаком с Дудаевым и потому предложил Грачеву дать и ему шанс отговорить строптивого Джохара от «глупостей». Грачев после консультаций с Кремлем дал добро. А заодно распорядился любыми способами выпросить у Дудаева шестерых наших пленных бойцов, казавшихся в неволе после неудачного «штурма» Грозного оппозицией 26 ноября…

Дудаев во время встречи с Митюхиным был в прекрасном расположении духа, шутил и откровенничал. Когда заговорили о возможности избежания войны, Дудаев дал понять, что «уже поздно» и что его «народ не поймет».

Тогда он сказал Митюхину и о другом. Сбросив с себя всю президентскую спесь, Дудаев сообщил командующему, что «очень долго ждал, когда его по-людски пригласят в Кремль»:

- Если бы со мной еще в девяносто втором или третьем поговорили по-человечески, все могло быть совершенно по-другому. А я только и слышал: «Бандит, преступник, диктатор, вор, главарь криминального режима!..». Это обижало не только меня — весь мой народ.

Расставшись с Дудаевым, Митюхин возвращался в Ростов.

Надо было доложить Грачеву о результатах переговоров. Собственно, докладывать было нечего. Разве что о пяти вызволенных солдатах да о последних словах Дудаева: «Если будем драться — не вина чеченцев… А драться будем…»

Уходила последняя надежда на возможность решения конфликта мирным путем.

Президент России в 1992–1994 годах примерно пять раз бывал на Кавказе. Купался в море, охотился, дегустировал вина и играл в теннис. Не нашлось времени только для того, чтобы сесть с Дудаевым за стол и договориться… Будто какая-то таинственная и злая сила разводила Ельцина и Дудаева каждый раз, когда встреча между ними уже витала в воздухе. И чем чаще это происходило, тем сильнее начинало попахивать на Юге пороховой гарью.

Однажды из Кремля в Генштаб просочился вот такой слух. Якобы один из помощников Ельцина до последнего момента упрашивал его встретиться с Дудаевым в Кремле.

- Я с пастухом за один стол никогда не сяду! - гаркнул Борис Николаеивч.

СРЫВ

Уже в первые часы выдвижения наших войсковых колонн в направлении Чечни командирам стало ясно, что принятый план не работает. Например, сводный полк 76-й воздушно-десантной дивизии и сводный батальон 21-й воздушно-десантной бригады были остановлены жителями Верхних Агалук, которые легли на дорогу и не пропускали колонну.

Вышедшие на радиосвязь с командиром дивизии генералом Иваном Бабичевым представители штаба Обединенной группировки упорно требовали от него «дальнейшего движения». В ответ Бабичев сказал, что не намерен «наматывать кишки женщин и детей на траки своих боевых машин».

Колонна возвратилась в исходное положение. Было абсолютно ясно, что маршруты выдвижения колонн не обработаны прежде всего войсками МВД, которые, по замыслу, должны были идти впереди армейских частей. Явно сплоховали и разведка, и подразделения спецназа, и спецпропагандисты. Да и внезапные удары дудаевцев по колоннам свидетельствовали о том, что не было должного разведывательного, огневого, воздушного прикрытия.

Все пошло вкривь и вкось….

Первый заместитель председателя правительства России Олег Сосковец и министр обороны России Павел Грачев в Грозном, 1995 год. Фото: Александр Сенцов/ТАСС

Первый заместитель председателя правительства России Олег Сосковец и министр обороны России Павел Грачев в Грозном, 1995 год. Фото: Александр Сенцов/ТАСС

МИНИСТР

Уже прошло больше недели после начала войны, после того, как Грачев обещал взять Грозный «одним полком за два часа». Судя по тому, как часто звонят министру из Кремля и правительства, там стали проявлять серьезную тревогу по поводу нашей военной кампании на Кавказе. Уже и по публикациям в прессе нельзя не замечать, что многие из высших руководителей страны, как говорится, сквозь зубы начинают предъявлять претензии министру обороны.

О том, какую позицию занимал Грачев на заседаниях Совета безопасности, где решался вопрос о вводе войск в Чечню, члены СБ помалкивают. Многие, наверное, сейчас хотели бы, чтобы их имена никогда не упоминались среди тех, кто «выкручивал руки» министру обороны и подталкивал Ельцина к решению о вводе войск в Чечню.

Судя по первым выступлениям Грачева на закрытых совещаниях в МО и в Совбезе, на которых обсуждалось положение на Кавказе, он поначалу все же остерегался доводить дело до большой крови. Его осторожные, граничащие с неуверенностью в победе, намеки на нежелательность силовой акции вызвали недовольство у сторонников применения силы, среди которых самым яростным «лоббистом» такого варианта выступал Николай Егоров (8 декабря 1994 года он был назначен руководителем Территориального управления федеральных органов исполнительной власти в Чеченской республике в ранге заместителя Председателя Правительства Российской Федерации). Колебания министра однажды вызвали взрыв негодования Ельцина.

Считанное число людей до сих пор знают о том, что однажды дело дошло до того, что президент России своим решением… отстранил Грачева от общего руководства силовой операцией. Причем отстранение произошло в такой резкой форме, что Грачев уже прощался и с должностью министра обороны, - Кремль вывел его из игры и Павел Сергеевич несколько дней не имел возможности пообщаться с президентом даже по вопросам, не терпящим отлагательства…

Многие офицеры в МО и Генштабе были в шоке, когда узнали, что общее руководство войсковой операцией было возложено на Николая Егорова (выпускника Ставропольского сельскохозяйственного института, бывшего инструктора райкома партии и секретаря парткома совхоза!!!). Грачев пребывал в панике. Чтобы восстановить свое положение, он однажды вышел на связь с командующим СКВО и упросил его явиться с ультиматумом к Егорову и заявить, что генерал подчиняется лишь министру обороны.

Генерал Митюхин не побоялся тогда подставить голову под гильотину. Он выполнил просьбу министра и объявил Егорову, что у него есть два главных начальника - президент- Верховный главнокомандующий и министр обороны. В ответ услышал:

- Я тебе этого никогда не прощу!

В тот же день Егоров доложил об ультиматуме Митюхина в Кремль.

Вспыхнувший скандал обретал настолько серьезный характер, что там решили погасить скандал и возвратить Грачева в прежний статус…

А мне вспоминались слова Павла Сергеевича, которые он произнес еще в 1992 году, только-только став министром обороны.

Журналисты спросили Грачева, как, на его взгляд, надо гасить межнациональные конфликты. И он выдал вот такой «рецепт»:

- Надо чаще встречаться. Надо приезжать, садиться за стол и говорить, обсуждать, докапываться до корней конфликта и находить общеприемлемый вариант, компромисс. Другого пути нет. Штыками, автоматами ни экономику, ни политику не наладишь. Это говорю я - человек, который всю жизнь с оружием. Удивительно, что люди, считающие себя профессиональными политиками, этого не понимают…

СЛУШАЙТЕ ТАКЖЕ