Иностранные коллекционеры и музеи предлагали огромные деньги, но шедевр решили оставить в России.
Фото: Олег ЗОЛОТО
В этом году семья Бенуа, которая на слуху у каждого, отмечает 225-летие в России. Сегодня знаменитый род насчитывает около 300 человек. Их предки – известные архитекторы и художники, артисты и музыканты. Прекрасные живописцы, актеры и исполнители и они сами. Какие тайны хранит знаменитый род? Спросили у прапраправнучки первого дворянина в генеалогическом древе Анастасии Мурзиной-Бенуа.
«АРХИТЕКТОР» ТОРТОВ
225 лет назад в Россию перебрался Луи Жюль Бенуа – сын деревенского учителя и искусный повар, служивший у герцога Монморанси, двоюродного брата Людовика XVI. Еще во Франции кулинар прославился гигантскими тортами величиной с комнату, которые были не просто грандиозным лакомством, но и театральным представлением: из тортов вылетали птицы и выходили артисты. За вкусные шедевры Луи Жуля метко прозвали «архитектором».
Анастасия Олеговна – прапрапраправнучка искусного кондитера из Франции.
Фото: Олег ЗОЛОТО
Но революция заставила кондитера покинуть родную Францию. В 1794-ом он в составе делегации прусского посла прибыл в Россию – и вскоре стал шеф-поваром при императорском дворе. Супругой кулинара стала немка, дочь медника Анна Катарина Гроппе. У четы было 18 детей, из которых выжило 11. Мальчиков крестили в католицизм, как отца, девочек – лютеранство, как маму.
НАСТАВНИК ГЛИНКИ
Самым известным сыном французского кондитера стал Николай Бенуа – главный архитектор Петергофа и руководитель перестройки Мариинского театра до его современного вида. Заслуги его столь велики, что даже День архитектора в России и по сей день отмечают в день его рождения, 1 июля. За заслуги перед Отечеством Николай Бенуа получает дворянский титул, а у рода появляется герб, объединяющий французскую лилию, колонну как символ архитектуры и крылья, подобные крыльям императорского орла, как символ архитектора Высочайшего двора.
Герб Бенуа объединяет французскую лилию, колонну и крылья.
Фото: Олег ЗОЛОТО
По роду службы Бенуа много работал с другим известным архитектором – автором нынешнего Михайловского театра в Петербурге и Большого театра в Москве Альбертом Кавосом. Дочь Кавоса Камилла стала супругой Николая. Так семья Бенуа обрела единственный аристократический корень.
Знаменит был не только отец, но и дедушка Камиллы. Композитор Катарино Камилло Кавос покинул палаццо в Венеции и, как и Луи Жуль, покинул Родину в конце XVIII века, когда она потеряла независимость. В России музыкант становится во главе русской оперы: итальянцу поручают развить русские сюжеты в русском музыкальном театре.
Как сконструирован домашний концертный зал, известно одному Бенуа. Но соседи на шум не жалуются.
Фото: Олег ЗОЛОТО
Иностранец пишет множество опер и балетов. В том числе и шлягер того времени «Днепровская русалка» (первоначальный вариант оперы написан композитором Кауэром, второй – Давыдовым, третий – совместно Давыдовым и Кавосом. – Прим. ред.). Над набившей оскомину оперой подтрунивает даже Пушкин: Дуня, которая наливает чай Ленскому, «пищит» главную арию Русалки «Приди в чертог ко мне златой!».
Из-под пера Кавоса вышел и первый «Иван Сусанин», со счастливым концом. Одноименная опера Глинки увидела свет лишь спустя 16 лет, и дирижировал премьерой – кто бы вы думали? – Кавос.
ДОМ, КОТОРЫЙ ПОСТРОИЛ БЕНУА
Самый известный сын Николая Бенуа – Александр, основатель и главный идеолог объединения «Мир искусства», предвосхитившего изобразительное искусство XX века. Это его сын – главный художник театра Ла Скала – поспособствовал созданию во Фрейлинском корпусе в Петергофе, построенного дедушкой, музея Бенуа.
Портрет Леонтия Бенуа кисти Николая Харитонова.
Фото: Олег ЗОЛОТО
Но не менее талантлив, на архитектурном поприще, был и другой сын Николя Бенуа – Леонтий. Великокняжеская усыпальница в Петропавловке, фойе Эрмитажного театра, корпус Бенуа Русского музея, Государственная Капелла – это лишь некоторые работы Леонтия Николаевича.
– Корпус Бенуа Леонтий Николаевич проектировал в этой квартире: его мастерская располагалась в дворовом флигеле. А остатки старого паркета из Эрмитажного театра он уложил на сцену нашего домашнего концертного зала, прежним рисунок этого паркета остается и сейчас, – рассказывает праправнучка архитектора Анастасия Мурзина-Бенуа.
О работе Леонтия Николаевича над фойе Эрмитажного театра до сих пор напоминает паркет на домашней сцене.
Фото: Олег ЗОЛОТО
Последние 10 лет квартира архитектора в Петербурге, в доме №20 по 3-й линии Васильевского острова, открыта для всех желающих: половина комнат – живой интерактивный музей, половина, за дверью «staff only», – жилые. Здесь располагаются потомки Леонтия Николаевича.
– Этот дом мой прапрадедушка возвел для себя и своей семьи в 1898 году, остальные комнаты сдавались внаем, – рассказывает Анастасия. – Здесь же Леонтий Николаевич умер в 1928 году, отпевали его в соборе на Ковенском переулке, который он же сам и построил.
Последние 10 лет квартира Бенуа функционирует и как музей.
Фото: Олег ЗОЛОТО
После революции квартира Бенуа стали коммуналкой. Но спасло то, что почти всю ее заселили многочисленными родственниками. Соседи к наследию знаменитого рода тоже относились бережно. В их числе были мастер аутентичных инструментов Феликс Равдоникас, поэт и писатель Анри Волохонский. После распада СССР потомки Бенуа вернули квартиру к прежнему состоянию.
Камины сохранились, но, увы, топить их перестали.
Фото: Олег ЗОЛОТО
Музей-квартира Бенуа – это «соединение прошлого и настоящего». В экспозиции – и подлинные работы Леонтия Николаевича, его мебель и вещи, и творения его потомков, вплоть до современных. В домашнем концертном зале – как он построен, известно одному Бенуа, но соседей не тревожат даже выступления хоров – играют и классику, и джаз, и этно. В домашнем «фонде» – и картины Зинаиды Серебряковой, и снимки британского актера, обладателя «Оскара» сэра Питера Устинова (оба – потомки Николая Бенуа).
В домашней коллекции есть и работы Зинаиды Серебряковой: знаменитая художница тоже из рода Бенуа.
Фото: Олег ЗОЛОТО
Сохранились камины, лепнины, окна и двери с венецианскими стеклами. Сохранился даже подоконник, на котором в блокаду рубили дрова. Не реставрируют его принципиально, в память о погибших в войну предках.
– Мой прадед, Владимир Фролов (его мозаики украшают Спас на Крови, Исаакиевский собор, мавзолей) умер в этой комнате 3 февраля 1942-го, – рассказывает Анастасия Бенуа. – Перед смертью он успел доделать мозаики для метро «Новокузнецкая» и «Автозаводская» в Москве, и сейчас они украшают эти станции. Таков был военный подвиг человека, умирающего от голода.
Сохранились окна с венецианскими стеклами и даже подоконник, на котором в блокаду рубили дрова.
Фото: Олег ЗОЛОТО
А рядом с блокадным окном, в простенке, где сейчас проходит водопроводная труба, когда-то висела… «Мадонна» Леонардо да Винчи.
УЧИТЕЛЬ РИСОВАНИЯ
«Мадонну с цветком» – одну из двух работ Леонардо, которая хранится в Эрмитаже, – в семью Бенуа принесла Мария Сапожникова, супруга Леонтия Николаевича: бесценное полотно стало ее приданным. Дочь богатого астраханского купца, Мария росла в окружении подлинных предметов искусства. В домашней галерее Сапожниковых был не только да Винчи, но и Мурильо, и Гвидо Рени.
Дочь богатого астраханского купца, Мария Сапожникова росла в окружении подлинных предметов искусства.
– Отец и дядя Марии, братья Сапожниковы, владели астраханскими рыбными промыслами, имели соляные и винные откупы, у них были свое пароходство, а также сопутствующие производства – мукомольное, кожевенное. Только в штате у купцов Сапожниковых трудилось 11 тысяч человек, – рассказывает Анастасия. – Сапожниковы торговали с Европой и Америкой, выигрывали международные промышленные выставки. А еще они были меценатами и покровителями искусства.
В мастерской стоит подлинный стол Леонтия Николаевича. Теперь на нем работают его потомки.
Фото: Олег ЗОЛОТО
По легенде, прадед Марии Сапожниковой купил «Мадонну» у итальянских циркачей, приехавших в Астрахань. На самом же деле картину приобрел в 1820 году ее дед: Александр Петрович был человеком просвещенным и даже походил на Байрона, в своем особняке на Английской набережной, 66 он принимал Пушкина, Александра Дюма, декабристов. «Мадонна» из собрания генерала Алексея Корсакова обошлась Сапожникову в пять тысяч рублей. Холст кисти Леонардо провел в семье Сапожниковых-Бенуа примерно век.
«Мадонна с цветком», она же «Мадонна Бенуа». Фото: Общественное достояние
В учителя по рисованию для детей Сапожниковых выписывали лучших художников. Отца Марии учил живописи Тарас Шевченко, а ее педагогом – и вскоре супругом – стал Леонтий Бенуа.
– Свадьбу сыграли по православному обычаю в 1880 году, венчались в церкви святой Екатерины на Кадетской линии, – отмечает Анастасия. – Леонтий Николаевич остался католиком, но подписал соглашение, что их дети будут православными. С этого момента началась история православия в нашей семье.
Леонтий Николаевич (пятый во втором ряду) с супругой (третья в первом) в окружении родных.
Фото: Олег ЗОЛОТО
В 1917-ом грянула революция, в 1921-ом Леонтия Бенуа арестовали и на полгода заключили в тюрьму на Шпалерной. Но еще в 1914-ом архитектор, беспокоясь за судьбу «Мадонны», решил передать ее в Эрмитаж.
– Иностранные коллекционеры и музеи предлагали огромные деньги, но шедевр решили продать в Эрмитаж за символические 150 тысяч рублей, которые музей выплачивал по частям, – подчеркивает праправнучка. – Леонтий Николаевич решил, что картина должна остаться в России: в нем не было ни капли русской крови, но он считал себя русским.
Музей-квартира Бенуа – это «соединение прошлого и настоящего».
Фото: Олег ЗОЛОТО
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
Прадеды пенсионерки из Петербурга дружили с Пушкиным и Колчаком и продавали Аляску
– Мои племянники – моряки. Мои братья – моряки. Мой папа – моряк. Мой дед – моряк. И так далее, – рассказывает 67-летняя петербурженка Наталия Климова. – Все наши мужчины – адмиралы, вице-адмиралы, контр-адмиралы. Ну, или хотя бы капитаны первого ранга.
В родословной Наталии Антоновны, как минимум, девять морских династий. Среди них – Керны и Кроуны, Бутаковы и Римские-Корсаковы. А в жилах самой Климовой течет кровь брата Алексея Пещурова, того самого, который подписал протокол о продаже Аляски Америке (подробности)
В гостях у доктора Кипарского: 100 лет назад врач единственным определил, что у Александра III родится внук
Петербурженка Антонина Николаевна Кипарская живет в коммуналке на Кирочной улице «всего лишь 60 с небольшим лет». Но эти стены помнят историю семьи за последний век. В роду Кипарских были и героический военный хирург, и известный петербургский доктор, принимавший членов императорской семьи, и финский академик-лингвист. Семья прошла через блокаду, через многолетнюю разлуку. А напоминают обо всем этом многочисленные артефакты (подробности)
Пенсионерка превратила свою квартиру в Петербурге в популярный музей
Живет ли петербургская пенсионерка Екатерина Юхнева в музее или превратила в музей свое жилище, мы до конца так и не поняли. Но если это музей, то точно не пыльный и не закостенелый. А сама Екатерина Даниловна – его главный экспонат (подробности)