Юнна Мориц: Врачи в Склифе великолепные, но условия, в которых они работают, абсолютно из другого века, чудовищные

Наш корреспондент позвонил Юнне Петровне, как только врачи разрешили ей пользоваться телефоном

Фото: Александр ГАМОВ

Как мы уже сообщали, поэтесса Юнна Мориц в минувший четверг, 14 сентября, была доставлена в НИИ имени Склифосовского с переломом шейки бедра. В понедельник, 18 сентября, утром ей сделали операцию. А уже во вторник, 19 сентября, перевели в обычную палату. Врачи разрешили нашей Героине пользоваться телефоном, и вот мы ей позвонили...

- ...Здравствуйте, Юнна Петровна!

- Привет, Саша, дорогой. Спасибо за сочувствие и сострадание.

- Как вы?

- Самое страшное было, когда привезли на операцию, и я полчаса в холодном помещении, без никого, с жуткой болью ждала, когда появится анестезиолог... Потом сделали операцию, и там из 6 кроватей было 3 поломанных, 3 не поломанных, а они уже были все расписаны по фамилиям.

Меня положили на поломанную кровать, где что-то не поднималось. Поэтому голова твоя, как у гуся, висела и болталась, а ты должен был умолять анестезиологов, чтобы они тебе что-нибудь подсунули. А они были тобой очень недовольны, потому что ты запрещала делать тебе наркотики.

Вот это их приводило в ужас. Потому что у них ничего почти нет, Саш, ничего!Тебя перевозят на каталке, на которой на железный костяк положена салфетка, и тебя трясет по ребрам. У них просто ничего другого нет. А есть и такие, что - ломаются. И те, которые поставлены новые, ломаются еще быстрее, чем старые. И все это все знают.

И окна в палатах такие, что если ты капельку открыл форточку, а кто-то откроет дверь, то рвет все окно вместе с балконом. А одна палата есть, в которой вообще балкон не закрывается плотно, там дует всю зиму. А главное - это плачевное состояние грузовых лифтов, на которых развозят больных на операции и после операций. Лифты ломаются, некоторые не работают вообще, больные ждут, врачи ждут, жизнь утекает через молчащие шахты лифтов...

Ну, что тебе сказать? Надо будет написать про это.

- Скажите, а я могу то, что вы мне рассказали, использовать?

- Запросто. Давай завтра я тебе напишу все подробно.

- Я не буду вас грузить. Все уже записал...

- Врачи великолепные, но условия, в которых они работают, абсолютно из другого века, чудовищные. И именно эти условия причиняют максимум страданий больным.

- Скажите, ваша операция нормально прошла?

- Да, считается, что нормально, хотя у меня где-то плавает тромб.

- Операцию вам делал известный хирург, профессор Сергей Станиславович Мякота.

- Это замечательный хирург.

- Это правда, что вы сразу после операции ему стихи стали читать?

- Нет. Я после операции вообще ничего не помнила, я была в наркозе, наркоз был спинальный. И в этом наркозе ты не помнишь ничего... Да, говорят, что я ему читала стихи, но я этого не помню, какие стихи...

Слушай, Саша, это такая гадость, что со мной случилось. Теперь нельзя сидеть, положив ногу на ногу. Теперь нельзя сидеть на корточках. Теперь нельзя спать, поджав коленки, потому что иначе этот сустав будет вывихиваться, а вправлять его можно только со страшной болью, под наркозом.

- Скажите, а стихи писать можно, что говорят врачи?

- Это они не знают, я знаю – можно.

Мне главное, доехать до того стула, который стоит за столиком моим на кухне, где у меня чайник, кофейник и справа огромная стопка моих рукописей, а слева мои лекарства, а за спиной еще рисунки. Там у меня огромная жизнь.

- Что передать вашим многочисленным поклонникам - читателям «Комсомолки», радиослушателям, посетителям нашего сайта?

- Чтобы они не переставали мысленно, душевно быть рядом со мной. Потому что только это может меня вытащить из такой ситуации, в общем, тяжелой, болезненной - боль, неудобство. Только поддержка их мысленная, душевная, молитвенная. Это самое главное для меня сейчас. Я напишу им, может быть, через день-два.

- А сейчас пока мы, если вы не возражаете, то, что вы мне сказали, передадим и на радио «Комсомольская правда», и расшифруем, и на сайт вывесим... Вы разрешили мне вас записать?

- Конечно.

- И еще мне рассказали, что сегодня утром у вас в палате весь был забит передачками. Бутылок 20 воды, фрукты и так далее...

- Я благодарна всем неизвестным людям, которые принесли хоть что-то, да, конечно.

- Некоторые пытались уже и деньги для вас собирать, но я вот в Фейсбуке написал: просьба от вашей семьи, что не надо открывать никаких счетов, а тем более перечислять на них деньги, потому что все может быть. Правильно?

- Хотя, может быть, мы будем нуждаться. Ты не представляешь себе, Саша, что все это стоит, и что это будет стоить при реабилитации.

- Будем помогать... Я думаю, что читатели тоже подключатся. Но если будем это делать, то будем делать организованно, а не стихийно.

- Нет, конечно. Понимаешь, Саша, надо будет выбрать какой-нибудь реабилитационный центр, где после таких операций грамотные врачи правильно помогают людям... Но - чтобы это не было слишком дорого.

- Все, договорились, Юнна Петровна, мы все это опубликуем. Я думаю, что будут отклики и будут какие-то предложения…

- Да, вставь в текст, что хотелось бы знать, какой хороший реабилитационный центр есть в Москве.

- Хорошо. Выздоравливайте, Юнна Петровна!

- Еще раз спасибо всем, кто в эти дни дни мысленно - со мной.