Премия Рунета-2020
Новосибирск
+3°
Boom metrics

Москва таинственная: «поцелуй меня за 3 рубля», или шоколадная империя «Красного Октября»

Продолжаем открывать московские тайны вместе с Радио «Комсомольская правда» [аудио]
Нынче здания фабрики глядят прямиком на Петра I.

Нынче здания фабрики глядят прямиком на Петра I.

Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН

Андреассен:

- Цикл прогулок, которые мы решили сделать сейчас, навеян переустройством Москвы. Модно стало в последнее время всяческие фабрики и бывшие заводы превращать в какие-то арт-пространства - то модные магазины там открываются, то галереи. А что же было до того, как все это превратилось в наше с вами арт-пространство? Этим вопросом мы озадачились с Алексеем Дедушкиным, гидом общества пеших прогулок «МоскваХод». Давайте начнем с «Красного Октября».

Дедушкин:

- Давайте. Наверное, многие помнят, что до недавних пор это была кондитерская фабрика. Название-то советское, а история этой фабрики началась еще до революции, в XIX веке. Теодор Фердинанд Эйнем приезжает в Москву еще в середине XIX века из Германии. На Арбате он открывает небольшой цех по ручному изготовлению конфет. Позже он познакомился со своим земляком Юлиусом Гейсом, и на паях они открыли кофейную кондитерскую на Театральной площади.

Фердинанд Теодор фон Эйнем — основатель «товарищества Эйнем», впоследствии кондитерской фабрики «Красный Октябрь».

Фердинанд Теодор фон Эйнем — основатель «товарищества Эйнем», впоследствии кондитерской фабрики «Красный Октябрь».

Фото: Википедия

Андреассен:

- И познакомились между прочим не где-то, а именно тут, в России.

Дедушкин:

- Более того, если забежать вперед, умер-то Эйнем в Берлине, в Германии, но по его завещанию его прах был привезен в Москву и похоронен на немецком Введенском кладбище. Могила его сохранилась до сих пор. И не он один такой был, кто, уехав в командировку или чтобы повидать родных на Западе, все равно хотел, чтобы прах его лежал в Москве. Поскольку вся жизнь, по крайней мере, трудовая деятельность многих, в том числе и московских немцев, была связана именно с Москвой, с Россией.

Андреассен:

- Давайте вернемся на Театральную площадь, к первой кондитерской Эйнема.

Дедушкин:

- Итак, они открыли кондитерскую. Дальше - поднакопили денег и на Софийской набережной открыли паровую фабрику по изготовлению кондитерских изделий. Дом этот сохранился и сейчас - самый первый дом по Софийской набережной. К слову, поскольку дома 2 и 4 снесены были еще в 1930-е годы при строительстве нового Большого Каменного моста, то теперь Софийская набережная начинается с дома 6. Кстати, основа этого здания – тоже палаты XVII века, старинная постройка. Вот там и расположилась самая первая фабрика Эйнема.

Проходит некоторое время. Эйнем умирает. И уже после его смерти дело берет в свои руки Юлиус Гейс. Он приобретает участок земли неподалеку, на Берсеневской набережной, и там начинает строительство новых фабричных корпусов. И несмотря на то, что фабрика принадлежала ему, название он не менял, она так и оставалась, по сути, до 1918-го года фабрикой Эйнема. Поскольку, говоря языком современным, бренд раскрученный, и зачем его менять.

Могила Эйнема: он завещал похоронить себя в Москве. Фото: Наталья Леонова

Могила Эйнема: он завещал похоронить себя в Москве. Фото: Наталья Леонова

И вот тогда, в 80-е годы XIX века, и начинается строительство корпусов. Весь этот комплекс краснокирпичных домов, которые сейчас находятся между Москвой-рекой и Водоотводным каналом, это и есть корпуса фабрика Эйнем – и производственные цеха, и здания, в которых находились общежития для рабочих.

Андреассен:

- 23 здания было построено. Все они уцелели, все дошли до нашего времени?

Дедушкин:

- По-моему, ничего существенного там снесено не было. Потому что до последнего фабрика была действующей, закрыли-то ее совсем недавно, в XXI веке. Точнее, перевели оттуда производство.

Вывеска "Красный Октябрь" осталась на память: сейчас исторической фабрики тут нет.

Вывеска "Красный Октябрь" осталась на память: сейчас исторической фабрики тут нет.

Фото: Наталия АНДРЕАССЕН

Андреассен:

- Мне очень нравится, что у Эйнема было заведено так: с каждого проданного фунта (это почти полкилограмма) он жертвовал 5 копеек серебром на благотворительность.

Дедушкин:

- Да. Кстати, Эйнем, а потом и Гейс, были еще и поставщиками в действующую армию. Свои первые более-менее серьезные капиталы еще Теодор Фердинанд в середине XIX века заработал на поставке в действующую армию варенья и печенья. Это Крымская война, 1854-55 годы.

Андреассен:

- Но тут уже была не благотворительность.

Дедушкин:

- Конечно, нет. Тем не менее, в победу русского оружия он тоже определенный вклад вносил, кстати, как и многие немцы. Если чуть абстрагироваться от Эйнема: в Первую мировую войну многие московские немцы, хоть сами и оставались подчас подданными Германской империи, но их фабрики работали на благо России и русской армии.

Вернемся на Берсеневку. Фабричный комплекс строился до 1914 года. Там же находились и квартиры служащих, и самих Гейсов. У них не было особняков, как у тех же Абрикосовых - главных конкурентов. Алексей Иванович Абрикосов - был этаким шоколадным королем нашим. Вот у него было немало недвижимости за пределами его фабричного городка.

Если о преемственности. Даже многие названия сохранились с дореволюционных времен. Взять, например, ту же конфету «А ну-ка, отними». До революции был шоколад «А ну-ка, отними». Разница в фантике. До революции на этом фантике был изображен очень недовольный бутуз с битой для лапты. А сейчас, как мы помним, девочка дразнит конфеткой собачку.

Конфетка "А ну-ка отними!" в наше время получила новое прочтение: "Крым: а ну-ка отними!" Тоже, говорят, вкусная.

Конфетка "А ну-ка отними!" в наше время получила новое прочтение: "Крым: а ну-ка отними!" Тоже, говорят, вкусная.

Фото: Наталия АНДРЕАССЕН

Андреассен:

- А новый вариант этой конфеты вы видели?

Дедушкин:

- Нет, не видел.

Андреассен:

- Вверху приписано одно слово – «Крым. А ну-ка, отними».

Вот так конфета живет в веках, становясь современной с каждой новой эпохой.

Дедушкин:

- По воспоминаниям, были забавные названия. Например, выпускали тортики, которые назывались «Поцелуй меня». В зависимости от веса они стоили по-разному – 3 рубля, 5 рублей. А в кондитерских магазинах все чаще в то время начали работать женщины. И остряки, приходящие в такую кондитерскую лавку, порой говорили: поцелуй меня за 3 рубля. Понятно, что они просили тортик за 3 рубля, но вот какой-то двойной смысл звучал.

Андреассен:

- А вот эта история, когда в 1914-м году товарищество Эйнем выпустило серию шоколадных конфет, предсказав Москву будущего... Например: на конфете изображен центральный вокзал - и к нему пояснение: «Зима такая же, как и при нас, 200 лет назад. К услугам пассажиров - земля и воздух. Желающие могут двигаться со скоростью телеграмм». То есть они предсказали самолет, по сути. А также – метро, монорельс.

Конфетная фабрика Абрикосова была главным конкурентом Эйнему.

Конфетная фабрика Абрикосова была главным конкурентом Эйнему.

Фото: Наталия АНДРЕАССЕН

Дедушкин:

- Самолеты в то время уже были. Монорельс – да, безусловно.

Андреассен:

- Там даже картинка – нечто похожее на наш монорельс сегодняшний.

Дедушкин:

- Есть там такая картинка. Там есть и всевозможные ледовые аэросани на фоне ресторана «Яр». А что до предсказания метро... Все-таки вопрос о метро дискутировался в городской Думе до революции, так что это не предвосхищение, результат многочисленных обсуждений. Самый первый проект метростроевский, скажем так, это все же дореволюционный. Он не реализован был, но как раз по этому раннему проекту предполагалось линию метро открытым способом проложить через Красную площадь. И был бы у нас на Красной площади центральный пересадочный узел метро. Наверное, не самый лучший вариант. К великому счастью, именно в таком виде этот проект реализован не был, но в серии открыток, которые они вкладывали в свои конфеты, есть вариант как раз такого метро.

Андреассен:

- Еще из серии того, что хотелось бы предложить нынешним кондитерам взять на заметку и использовать, - это серии познавательных шоколадок, как у Эйнема.

Дедушкин:

- Это, кстати, был очень распространено и у Эйнема, и у Абрикосова, и у многих кондитеров - целые серии каких-то оберток, открыток на тему истории, на тему техники, знаменитые памятники, народы мира, оружие - что угодно. Это было крайне распространено. И дополнительно привлекало покупателей.

Андреассен:

- Экскурсии по городу выбирайте на сайте «Москвахода», не сидите дома, изучайте нашу столицу!

Из кафе на месте бывшей фабрики открывается шикарный вид на другую сторону, на Храм Христа Спасителя.

Из кафе на месте бывшей фабрики открывается шикарный вид на другую сторону, на Храм Христа Спасителя.

Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН