Лазарис с большой буквы

Встречу с Владимиром Лазарисом, израильским журналистом и литератором, я бы отнес к разряду важных событий уходящего месяца. (Директору израильского культурного центра Борису Белодубровскому за это огромный респект)…

Обычно граждане, гордо именуемые себя «творческая интеллигенция», грешат снобизмом и стараются учить поколение «младое и неразумное». Нет, Лазарис определенно выбивается из этой когорты: он - гроссмейстер, играя с которым понимаешь - тривиальной, унылой партии не будет…

...Итак, мне категорически не нравится вечный и почти риторический вопрос коллег - российских журналистов, обращенный к мэтру: «Ну как там в Израиле, не мучает ли ностальгия по московским березкам?!» Прямо как гвозди в стену топором вколачиваем. Или вот совсем свежий пример. В прошлом году ведущий одного из российских каналов спросил Лазариса в лоб: «Вы были в составе редакции самиздатского журнала «Евреи в СССР». А за что, собственно, боролись, уважаемый Владимир?» Пафосного ответа телезрители не дождались... В начале 1970-х годов у достаточно большой категории населения большой, уважаемой страны существовали большие проблемы. Часть населения просто хотела уехать в совершенно другую страну. И они это сделали... С Лазарисом мы говорили не только о «билете в один конец»…

- Раньше любимым местом для разговоров в большом Союзе была кухня. Закроешь наглухо дверь и начинаешь правду-матку крыть… Я это к тому, что, выпуская такой «опасный» журнал, вы невольно перешли из кухни в зал. Для вас это было, вероятно, больше чем поступок…

- Это не поступок, а сложившееся убеждение. Мы хотели уехать в Израиль и добивались этого всеми возможными средствами – от петиций и демонстраций до еврейского Самиздата. Редакторы и авторы журнала «Евреи в СССР» всегда подписывались своими настоящими именами, и указывали на титульном листе свои адреса. Вы понимаете, что это значило в середине 70-х годов? Но издание журнала стало, скорее, внешним актом самоосвобождения - внутренне я уже был свободен. Наше отличие от правозащитного движения состояло в том, что диссиденты боролись с советской властью за светлое будущее в своей стране, тогда как мы считали своей страной Израиль, куда и стремились изо всех сил, но власть не пускала. Приехав в Израиль, я написал об этом книгу «Диссиденты и евреи: кто порвал железный занавес». В определенном смысле слова мы боролись не только за выезд, но и за свободу выбора каждого человека жить там, где хочется.

- И вы, разумеется, никогда не пожалели о том, что покинули Союз?

- Нет. Я приехал туда, куда хотел приехать. И тут можно провести различие между двумя волнами репатриации – 70-х годов и 90-х. Первые знали, куда едут. Вторые знали, откуда и почему уезжают. И тем, и другим на первых порах пришлось нелегко, но все же, в отличие от стран, где эмигранты чуть ли не всю жизнь остаются чужими, русские евреи быстро почувствовали себя своими. Правда, тут много зависит от знания иврита, от желания как можно больше узнать о стране и людях, о традициях и культуре. Репатрианты 90-х годов очень быстро доказали свою конкурентоспособность, профессионализм, трудоспособность. Так что сегодня в Израиле нет ни одного завода, больницы, университета, школы, где высокопоставленные сотрудники не говорили бы по-русски. Примеров успешного врастания и карьеры хватает. Пожалуй, лучшим примером может стать политика. Всем известен министр иностранных дел Авигдор Либерман, уроженец Кишинева. Он говорит на иврите с сильным русским акцентом, но это вовсе не мешает ему быть одним из самых популярных, влиятельных и сильных политиков. Но следует добавить, что, кроме него, в состав нынешнего израильского правительства входят еще три министра из бывшего Союза – министр по делам Диаспоры Юлий Эдельштейн, министр туризма Стас Месежников и министр абсорбции Софа Ландвер. Этим химическим термином – «абсорбция» – в Израиле принято называть долгий и трудоемкий процесс приема и «поглощения» новых репатриантов с оказанием им всей необходимой финансовой, социальной и общественной помощи. Кстати, об акценте Либермана: в отличие от Америки, Англии или Франции, в Израиле никого не интересует, как человек говорит – главное, чтобы ему было, что сказать. Лет через десять абсорбция заканчивается и тогда начинается обычная жизнь со своими буднями и праздниками.

- А кому бы вы не рекомендовали уезжать в Израиль?

- Тем, кто его не любит. Кто едет сюда только потому, что все другие ворота закрыты. Кто собирается использовать Израиль, как перевалочную базу, чтобы потом удрать в Америку. Кто далек от еврейства и не собирается к нему приблизиться. Ведь Израиль тем и отличается от всех стран мира, что это – еврейское государство. Так оно и значится в ООН. Другие страны окружены тихими соседями, которые хотят с ними дружить. Израиль окружен врагами, которые 62 года подряд хотят его уничтожить. Свидетельством этого стали семь арабо-израильских войн, не считая военных кампаний и операций, которые тоже можно назвать войнами. Кстати, одна из моих книг «Моя первая война» посвящена первой Ливанской войне, в которой я принял участие, будучи ефрейтором пехотного батальона. Забавно, что и в советской армии, и в израильской я дослужился только до ефрейтора. По сути это – солдатский дневник вместе с двумя десятками интервью солдат - выходцев из России.

Причем, израильская армия заинтересовала меня настолько, что в середине 1980-х годов я написал о ней две повести - «Резервисты» и «Бункер».

- Русская литература в Израиле… (Я намеренно ухожу в более близкую и понятную вам сферу.) Чем она дышит и как, на ваш взгляд, развивается? Какое место в «русской израильской литературе» занимает ваш роман «Белая ворона»?

- Русскоязычная литература в Израиле давно стала самостоятельной ветвью русской литературы, и одним из самых интересных явлений в Зарубежье – как по количеству, так и по качеству. Я не буду перечислять имена писателей, чтобы кого-то не обидеть. Но, поверьте, пальцев на двух руках не хватит. Что касается тематики, можно, конечно, пожалеть, что до сих пор не появилось широкоформатного, глубокого романа о современном Израиле. Может быть, этим займется второе поколение. Были не очень удачные рассказы и повести, но они часто были замкнуты на новых репатриантах, которые варились в своем соку.

Что касается «Белой вороны», пять лет назад этот роман номинировался на русского «Букера», войдя в длинный список. Среди всего, что написано в Израиле по-русски, он стоит особняком хотя бы потому, что это – книга о Палестине и Германии 1930-х годов. А герой романа – арабский писатель и драматург Азиз Домет, который начал с дружбы с сионистами, а кончил тем, что стал сотрудником Министерства пропаганды Геббельса...

...Жаль, что среди коллег, пишущих по-русски, утрачен интерес к кибуцам, которые стали настоящим воплощением мечты человечества. Кто бы мог поверить, что утопия и сон станет явь. И где? В Израиле. Как раз в эти дни киббуцное движение отметило свое столетие. Не менее интересной темой могла бы стать жизнь ультраортодоксальной части общества, которая в определенном смысле слова все еще не вышла из 18-19 века, чем она и интересна для профессионального романиста. Большинство авторов-репатриантов долгие годы жили воспоминаниями, поэтому поток книг, выходящих с начала 1970-х годов и по сей день, посвящен жизни в прошлом в самом широком диапазоне.

- Вы еще ведете авторскую программу на радио - делаете обзоры газет. Как вам удается совмещать радио и литературу? Одно не мешает другому?

- Я привык. Утром – радио, потом – домашний письменный стол. Газетные обзоры – увлекательная работа. Ведь ты – первый, кто с семи утра рассказывает сотням тысяч радиослушателей, что происходит в стране, со всеми подробностями – от политики до уголовной хроники. Израильские газеты очень разнообразны и интересны. Ну, а чтение с листа погонных метров слов на иврите – это тоже привычка. И к беглому чтению, и к синхронному переводу.

Как текста, так и живой речи, чем я тоже занимался много лет, когда вел ежедневный журнал «Хроника дня». В целом радиостанция «Голос Израиля» – очень хороша, и я могу гордиться, что работаю среди коллег очень высокого уровня.

- При всем этом у вас в стране в СМИ существует военная цензура…

- Да, она существует. Но ее интересует только военный аспект, а не личное мнение того или иного журналиста. Поэтому в Израиле свобода слова – не клише, а данность. Критика (порой очень резкая и нелицеприятная) военно-политического руководства страны в СМИ – совершенно рутинная вещь, которой никого не удивишь. Что же касается военной цензуры, я с ней столкнулся, передав туда рукопись «Моей первой войны». Я думал, что цензура не оставит от нее живого места, а цензор всего-навсего вычеркнул абзац, где я описал сигнальные огни для посадки вертолета. Причем, военный цензор был так профессионален, что вернул мне рукопись недели через две. Так что поверьте моему опыту, израильская военная цензура журналистам не мешает, а стоит на страже интересов государства. Это очень важно, поскольку, как вы понимаете, мы живем в условиях необъявленной и непрерывной войны.

- Разумеется, главное - это ваше творчество: литература, переводы… Это то, чем вы живете. Банально, но хочется спросить о планах…

- Больше 30 лет я занимаюсь переводами средневековой еврейской поэзии, и в последние годы сосредоточился на рифмованных плутовских новеллах «Тахкемони» Йехуды Альхаризи и «Махбарот» Иммануэля Римского… В России ни один школьник не сможет прочесть в оригинале «Слово о полку Игореве», в то время как в Израиле каждый школьник может раскрыть Библию и спокойно читать ее на языке оригинала. Вот и я буквально купаюсь в текстах 13-го века, в великолепной поэзии высочайшего уровня, видя, как много библейской лексики сохранилось в современном иврите. Это – очень тяжелая работа, но она делает меня совершенно счастливым. Хотя кому-то может показаться странным, что в 21-м веке в далекой стране живет человек, который выбрал себе на много лет девиз «Назад – в Средневековье»...

Личное дело

Владимир Лазарис родился в 1947 году. Журналист, писатель, сценарист и переводчик. Получил юридическое образование. Принимал активное участие в движении за свободу выезда в Израиль. Был одним из редакторов самиздатского журнала «Евреи в СССР» (Москва). Репатриировался в Израиль в 1977 году. С 1980 года - постоянный сотрудник радиостанции «Голос Израиля» на русском языке (под псевдонимом Рафаэль Рамм). Автор сборников стихотворений «Проводы» (1979) и «Между войнами» (2001), книги «Диссиденты и евреи» (1980), антологии переводов «Еврейская поэзия средневековой Испании» (1981), книги «Моя первая война» (1984), повестей «Резервисты» и «Бункер» (1987), документальной повести «Сонет для статуи Свободы» (1989), сборника очерков об Израиле «Репортажи из шестого тысячелетия» (1991), трех книг переводов израильской детской поэзии - «Что за праздник у меня», «Ной» (1991) и «Сдается квартира» (2001), составитель сборников «В отказе» (1986) и «Почтовый ящик» (1991), серии книг «Место работы» (1988 - 1992), куда вошли выпуски «Ученые», «Инженеры и техники», «Врачи и медсестры», «Учителя и воспитатели детсадов», автор документального романа «Три женщины» (2000), исторического романа «Белая ворона» (2003, переведен на польский язык) и хроникально-документального эпоса «Среди чужих, среди своих» (2006). По сценариям В. Лазариса на израильском телевидении поставлены документальные фильмы «Я не умру» (1995), «О, Тель-Авив!» (1996), «Когда мы приехали» (1997) и «Марина» (2002).

Заметки автора о поездке в Новосибирск и Красноярск можно прочитать на сайте автора http://www.vladimirlazaris.com/zametki.